Дембельский аккорд

Тягач развернулся, опустил лопату, отъехал назад метров сто, и с разгона шарахнул по краю стены. Поднялась пыль, посыпались глиняные кирпичи, и ворота стали на пару метров шире. Тягач въехал во двор кишлака и поехал к колодцу.

Я посмотрел на ротного и спросил:

— Товарищ старший лейтенант, а может, не будем жечь трупы? Закопаем их поглубже, и все, чего зря соляру палить, а то этот запах жареного мяса опять, я когда-нибудь сойду с ума от этого запаха.

— Ты думаешь, для меня это удовольствие? Я и так уже шашлыки до конца жизни жрать не смогу. Ладно, пойду скажу, чтоб не жгли. А замполиту надо доложить, что сожгли. Это же его идея, лично мне все это, как серпом по яйцам.

Ротный пошел к тягачу, а я побрел на свой БТР, там народу и так хватает и без меня управятся, я лучше с Туркменом посижу.

Запрыгнув в люк БТРа, я увидел там Хасана.

— Хасан, а ты чего здесь делаешь?

— Сижу вот, косяк забиваю. Жду, когда ты придешь, и мы курнем с тобой.

Туркмен вот, тоже захотел раскумариться.

— А как же виноград, а, Туркмен? Ты ж с виноградом хотел, — сказал я глядя на Туркмена.

— Да какой там виноград. Я ходил в кишлак и насмотрелся там винограда.

— А ты что, ходил к колодцу?

— Да, сидеть надоело, и решил сходить посмотреть.

— Ну и как тебе пейзаж?

— Уж лучше б я здесь сидел.

Хасан прикурил косяк и подсел к нам.

— Слушай, Хасан, как тебе лезет этот чарс? — спросил я Хасана.

— А тебе?

— Дак ты же постоянно рядом, и постоянно с косяком, куда ж тут денешься.

— А ты не кури, — сказал Хасан и передал косяк Туркмену.

— Я б не курил, да вот неохота смотреть трезвыми глазами на твою обдолбленную рожу.

— Ну, тогда кури и молчи.

— Там еще что-нибудь осталось из того, что Серега нам дал?

— Есть, на три косяка где-то.

— Хасан, если б у тебя был мешок чарса, ты бы сел, и за пять минут выкурил бы весь мешок?

— А ты дай мне мешок чарса, и увидишь.

— А что толку? Ты его один хрен за раз весь скуришь, а что не скуришь, сожрешь.

Пока мы болтали, Туркмен сидел и курил, слушая нас.

— Туркмен, ты что там прибился? Давай сюда косяк, — я забрал у него косяк и докурил его сам.

— Э, вы что это ребята, а где косяк? — очнулся Хасан.

— Туркмен скурил, мне только пятка досталась, — сказал я Хасану.

— Что, еще забивать, что ли?!

— Мне хватит, — сказал я.

— Мне тоже, — сказал Туркмен.

— Да пошли вы-, я тогда сам себе забью, — Хасан достал сигарету и стал потрошить.

— Хасан, ты когда план начал курить? — Спросил я.

— Еще до того как родился.

— А ты Туркмен?

— После того как родился.

— Ну а я тогда во время родов.

— Мужики! — воскликнул Хасан. — Приезжайте ко мне после дембеля, я вам мешок плана дам, там, где я живу, его растет навалом.

— Нашел чем удивить, — сказал спокойно я, — приезжайте ко мне в Алма-Ату, поедем к моему корешу, он в Чу живет, я вам вагон этой дряни накошу. Слышали наверно про Чуйскую долину? Хасан прикурил косяк, и сказал затягиваясь.

— У нас в Таджикистане план лучше.

— Хрен тебе, самый хороший план на Чуйской долине.

— Самый хороший план, это афганский чарс, — сказал Туркмен, и взял косяк у Хасана из рук.

— Туркмен, только не увлекайся, здесь я еще сижу, — сказал я шепотом Туркмену.

Туркмен протянул мне косяк со словами:

— На, Юрик, а то опять скажешь, что я все скурил.

Тут соскочил Хасан, и, ударившись головой о затвор пулемета, сел обратно, схватившись за голову.

— Хасан, ты хотел что-то сказать? — спросил я, и затянулся пару раз.

— Да… да… дай сюда косяк! Вы оху…ли оба, я себе забил, а тут уже х…й ночевал, а кто-то вроде не хотел больше.

Хасан забрал у меня косяк и начал курить, глядя на нас по очереди, то на меня, то на Туркмена.

— Ну че уставились, хрен вам, вы свое выкурили, — сказал он.

Мы с Туркменом посмотрели друг на друга и оба «раскололись». Не помню, сколько я угарал, наверное, минут пять. Туркмен от хохота вообще вылез на броню, а Хасан сидел, и с деловым видом докуривал косяк.

— Э-э-э, наши возвращаются, — крикнул сверху Туркмен.

Я сел в командирское сидение, а Хасан запрыгнул за руль.

— Я поеду, — сказал он заплетающимся языком.

— Ты смотри, не заедь куда-нибудь.

— Не ссы, Маруся! — крикнул Хасан и запустил движки.

— Ты подожди ехать, пацаны еще не запрыгнули.

Тут в люк заглянул Туркмен.

— Эй, вы чего там?

— Тут все занято, так что сиди на броне, — сказал я Туркмену.

— Ты Юра смотри за Хасаном, а то он опять, куда-нибудь заедет.

Хасан вытолкнул рукой голову Туркмена из люка.

— Да не надо меня учить, вы еще под стол пешком ходили, когда я первый раз за руль сел.

— За руль чего, ишака? — подколол я Хасана. — У моего деда был УАЗик военного образца, я на нем по пескам рассекал.

— А-а-а, ну тогда понятно, тогда поехали, раз такое дело.

Я стукнул автоматом по броне и крикнул:

— Наверху все?

— Да, да, все нормально, — раздался голос сверху.

— Хасан, ну давай трогай, машина ротного уже отъехала. Или ты забыл, как трогаться? Стремена в бока и кнутом по жопе, а когда остановиться надо, потяни за уздечку. Тебя, наверное, так дед учил?

— Юра, подколешь меня, когда я срать сяду.

— Хасан, ты этот прикол от меня слышал, да?

— Нет. Я его еще по гражданке слышал.

— Твой дед, наверное, так тебя подкалывал.