Дембельский аккорд 1

Затем Олемской быстренько попрощался и умчался в свой штаб. Я же с минуту смотрел на нового подчинённого, причём, очень пристально и весьма оценивающе. Откровенно говоря, сейчас меня постигло некоторое разочарование. Вместо взлохмаченного и набычившегося гамадрила передо мной стоял невысокий и крепенький солдат в чистом обмундировании. Обувь довольно-таки начищенная, подворотничок почти свежий. Военнослужащий смотрел на меня спокойно и с внутренним достоинством. Никакого намёка на заискивание или же страха не наблюдалось. Это мне даже понравилось…

— Нда-а… — сказал я с некоторым облегчением. — За что тебя отправили на перевоспитание?

Боец слегка усмехнулся:

— Не хочу я служить в РМО.

— Как это не хочешь? — спросил я чуть озадаченно. — Ты же в армии.

Но солдата это ничуть не смутило:

— Я хочу служить в боевой роте. А не в тылу.

Столь откровенный ответ сейчас не очень-то и часто можно услышать. Поэтому эти слова настоящего мужчины очень уж пришлись мне по душе… В них отсутствовали показуха или самолюбование. А потому они впечатляли ещё больше…

— Нормально! — искренне улыбнулся я. — А в моей группе служить будешь?

— Буду. — так же спокойно ответил солдат.

— Но у меня очень строгие требования! — произнёс я. — Ко всему личному составу! У меня не забалуешь… И не расслабишься!

Солдат оказался готов ко всему:

— Да я уже знаю.

Эта солдатская осведомлённость меня уже не удивляла. Батальон у нас небольшой и любые новости разносятся очень быстро.

— Ну, ладно! — согласился я, но скорей не с бойцом, а с Олемским и Пудановым. — Пошли в роту.

По дороге выяснилось, что прослужил он уже полгода, но в Ростовской бригаде. В Чечню попросился сам, а тут неожиданно для себя попал в РМО. Оказывается, водительские права в глазах штабного начальства перевесили его собственные желания и планы…

— А кем ты хочешь быть?

Я уже прикидывал возможности будущего разведчика, чтобы использовать их как можно полнее и эффективнее… Чтобы армейский прагматизм и целесообразность боевого применения лишь дополняли друг друга, а не конфликтовали между собой.

— Снайпером. Если можно?! — пожелал Туваржиев.

Одна СВДешка у меня всё ещё оставалась вакантной… Вернее, недавно освободилась… Когда её молодой обладатель переквалифицировался в автоматчика.

— Хорошо! Будешь снайпером. — немного подумав, я дал своё командирское «добро». — Со снайперской винтовкой Драгунова! У меня она как раз свободная…

Так был решён вопрос о его воинской специальности.

В роте всё шло своим чередом. Первая группа уже получила оружие и заканчивала экипироваться. Я познакомил Бычкова с нашим новым подчинённым и поручил сержанту взять его под свой контроль.

— Он у нас будет эСВеДешником. Помоги ему сейчас получить оружие, магазины, подсумок.

Сержант кивнул мне и повёл Туваржиева в ружпарк.

А я заглянул в вагончик. Писарь Корнюхин оказался вполне живым и даже здоровым. Никаких следов насилия на нём не наблюдалось: ни на его довольном лице в форме свежих опухолей, ни свежих отпечатков сапог на обмундировании. Значит его встреча с командиром роты прошла в мирной и почти дружественной обстановке. Стало быть, военная казнь не состоялась.

— А где ротный?

Корнюхин оглянулся на меня, продемонстрировав мне вторую половину лица, которая также не носила на себе никаких следов подошв или ладоней.

— Они пошли в штаб. Их вызвали для получения молодых. — отвечал писарь.

Не знаю… То ли пинок по седалищу, то ли удар головой об подоконник подействовал, то ли благоразумие подсказало, но у Корнюхина внезапно выросло огромнейшее чувство уважения к личности майора Пуданова. И теперь он говорил об Иваныче только во множественном числе, таким образом возведя командира первой роты в статус Российского Самодержца…

— Ну, ладно! — съязвил я. — Скажите им, что мы тоже пошли! На занятие.

— Так точно, товарищ старший лейтенант! — с обезоруживающей покорностью произнёс канцелярских дел мастер. — Скажу им…

Меня успокоило то, что он ко мне обратился в единственном числе, ведь скажи писарь мне «товарищи старшие лейтенанты», то это явилось бы первым признаком негативных последствий утренних событий.

Во внутреннем дворике меня уже ждала группа в полной боевой готовности. Сегодня в ней не было дембелей и по прибытию на взлётку мы продолжили заниматься отработкой действий отдельных разведчиков и всей группы в зависимости от меняющейся обстановки. Вместе с молодёжью бегал, прыгал и перекатывался новоиспечённый снайпер Туваржиев, буквально с лёту понимавший всё необходимое и потому действовавший на редкость грамотно и толково. Хотя… Для самого первого своего занятия по тактико-специальной подготовке он работал вполне хорошо, но всё же на фоне молодых разведчиков Туваржиев им немного уступал. И всё же я не без оснований предполагал, что он быстро сможет наверстать своё, а потом догнать и даже перегнать остальных бойцов. Всё теперь зависело только от его стараний и желаний… А они-то как раз и имелись…