Демагог и лэди Файр

Пока он уходил искать депутата, она перелистывала железнодорожный справочник и думала о тех улучшениях, которые следовало бы здесь завести для удобства посторонних посетителей. Когда Годдар вернулся, она встала ему навстречу и по его довольному лицу увидела, что его попытка увенчалась успехом.

— Я поймал Джервонса, депутата от Твикенгама, — промолвил он. — Он взял на себя достать рекомендации шести членов, и билеты будут доставлены вам на дом к пяти часам. Это вас устраивает?

— Великолепно, — сказала лэди Файр. — Очень, очень вам благодарна.

— Я боюсь, что сегодняшнее заседание покажется вам скучным, — сказал Годдар, — на повестке смета военного министерства.

— О, это безразлично, — весело ответила лэди Файр, — моя гостья будет во всяком случае очень довольна, а я захвачу с собой роман.

Он ничего не ответил, а глядел на нее с высоты своего роста. Наступила небольшая пауза. Лэди Файр взглянула вверх и улыбнулась. В ее глазах светилась веселая насмешка от сознания своего женского могущества, заставившего этого огромного, сильного человека исполнить ее просьбу с легкостью Ариеля. Она вынула из котиковой муфты свою маленькую ручку в изящной перчатке.

— Я собиралась поссориться с вами, мистер Годдар, — сказала она, — за то, что вы не зашли повидаться со мной. Наверное, у вас нашлось бы свободных полчаса.

Она стояла с протянутой к нему рукой, слегка наклонив голову на одну сторону. В ее тоне и в ее движениях было столько искренности и прелести, что Годдар покраснел от сознания своей грубости.

— Я не могу считаться светским человеком, лэди Файр, — сказал он неуверенно.

Она засмеялась. Сколько людей добивались права входа в ее гостиную, а здесь стоял человек, который отказывался от этой привилегии. Это был редкий случай. Ее гордость была задета.

— Вероятно, вас пугает мое легкомыслие, — сказала она. — Но я не так легкомысленна, как кажусь, уверяю вас. Я могу иногда говорить даже о серьезных предметах.

— О, совсем не в вас дело… — начал он.

— Тогда значит виною того мои друзья? Но если вы не любите большого общества, то приходите ко мне в любой неприемный день.

— Вам действительно не безразлично, приду я или нет? — спросил неловко Годдар.

— Вы могли бы поверить моей искренности! — ответила она несколько изумленно. — Вам следовало принять во внимание, что я, против обыкновения, приглашала вас уже два раза!

Она вскинула немного голову и спрятала руку обратно в муфту. Годдар почувствовал, что он был груб. Перспектива дружбы с лэди Файр сейчас начала казаться ему желательной.

— Простите меня, лэди Файр, — сказал он после неловкого молчания. — Вы сами теперь видите, какой я медведь.

Это признание вызвало у нее снова улыбку.

— Могу я придти повидать вас? — спросил он.

— А вы действительно этого желаете? — спросила она, подражая его интонации.

— Я очень бы этого желал, — просто ответил Годдар.

Вечером, сидя в Парламенте за барьером на местах для публики, лэди Файр послала свою карточку Алоизию Глиму. Немного погодя он поднялся к ней.

— Я не знал, что вы здесь, — сказал он.

— Как вы думаете, кто мне достал билеты?

— Не имею ни малейшего понятия.

— Мистер Годдар, — сказала лэди Файр.

— Мисс Мабель, — сказал Глим, повернувшись к молодой девушке, с увлечением слушавшей отчет военного секретариата, — лэди Файр подобна провидению — пути ее неисповедимы.

VII.

Идиллия народного трибуна.

После первого своего посещения лэди Файр, Годдар вышел от нее с странным ощущением. Он намеревался как можно больше сократить свой визит, а вместо этого просидел у нее целых два часа. Он едва верил своим часам.

Остроумный разговор хорошенькой и образованной женщины был для него такой же редкостью, как шампанское в годы его бедности. Он шел к ней, думая, что его ожидает пустая светская болтовня; а вместо этого у них начался разговор на самые дорогие и интересные для него темы, к тому же разговор, облеченной в очаровательную, совершенно новую для него форму. Годдар всегда относился очень серьезно к собеседованиям по социальным вопросам. Лэди Файр внесла в такое собеседование легкость, блеск, остроумие и, словно подчиняясь ее внушению, и его ум сделался более острым. Словом, лэди Файр оказалась для него настоящим откровением.

Даниэль возвращался от нее в веселом настроении — легким и быстрым шагом, подобно человеку, сделавшему открытие, которое должно изменить весь старый порядок вещей.

Вскоре подвернулся предлог для повторения его визита. Годдар постарался, для самооправдания, увеличить важность предлога. Но при третьем визите он должен был признаться, что им руководит исключительно желание находиться в обществе лэди Файр.

Ожидая ее в гостиной, со шляпой в руках, он чувствовал себя как мальчик, который боится, что он злоупотребляет любезным приглашением соседа приходить в его фруктовый сад. Однако, улыбка, с которой она его приветствовала, его успокоила.

— Как хорошо, что вы пришли! У меня немного болела голова и мне начинало становиться скучно одной.

— Я тоже чувствовал необходимость поговорить с вами, — сказал, усаживаясь, Годдар.