Делу время, потехе час (СИ)

Кивнула и льер начал лечение. Он приложил руки к животу пациентки, закрыл глаза, и через пару секунд по комнате разлилось сияние. Оно быстро впитывалось в тело и раны начали заживать, но в тоже время лицо учителя исказилось от боли. Он еще не научился контролировать процесс и теперь испытывал все, что и девушка. Я ему сочувствовала, но помочь ничем не могла. А ведь впереди еще очень много больных.

Когда с лечением было закончено, я намазала самые сильные укусы специальным составом и тут же вызвала помощниц лекарей, чтобы они забрали девушку наверх и положили в палату. Теперь она была на их попечении, а мы должны были работать дальше. На тот момент я еще не знала, что этот день превратиться для меня в настоящий кошмар.

Следующие два пациента нуждались лишь в промывке ран и наложении повязок. Затем пришлось вправлять вывих и накладывать специальный состав на сломанную ногу. К нам так же привели парнишку лет тринадцати, который умудрился напороться ногой на вилы. Крику и стонов было больше, чем крови на полу. Тут пришлось повозиться. Для начала напоить его обезболивающим средством, а потом уже вытаскивать вилы из ноги, обрабатывать рану средством против заражения крови и перебинтовывать. Я вообще не понимала, зачем он схватился за сие оружие и пошел на врага. Нет, поступок благородный, но надо и о последствиях думать.

После этого парнишки было несколько детей. У них в основном царапины и испуг, но почему-то их было жаль больше всех. Через пару часов мне удалось спуститься вниз, чтобы немного отдохнуть, но в приемной оказалось очень шумно. Там повсюду сидели люди, нуждающиеся в помощи. Кто-то зажимал раны, кто-то стонал и просил помощи, а некоторые просто лежали и ждали чуда. Это было ужасно.

Неужели, из-за прихоти одного сумасшедшего должно страдать столько людей?

Персонал лазарета старался всячески помочь, но раненых было больше, чем лекарей и на всех нас просто не хватало. Я видела, как подруги помогали женщине с ребенком. Она вцепилась в малыша и не хотела отдавать его, хотя у того были довольно сильные раны. Девочкам приходилось прикладывать усилия, чтобы помочь.

К сожалению, без жертв тоже не обошлось. Руководство выделило одну комнату, куда относили тех, кто не выжил. Их было немного, но от этого не становилось легче. Я поняла, что отдохнуть в любом случае не получится, поэтому пошла обратно. И как раз вовремя. На столе лежал мужчина лет сорока, и на его лице застыла маска боли. Я подошла ближе и поняла причину столько сильной гримасы. Не знаю что произошло, но его левая рука едва держалась на нескольких сухожилиях, она была практически откушена. Мне стало дурно, тошнота подступила к горлу.

— Вика соберитесь! приказал льер Маклер. Мне нужна ваша помощь. Плакать будете потом.

Это было сказано жестко и помогло мне взять себя в руки. Он был прав, сейчас не время распускать нюни. Пациент нуждается в лечении, и он его получит.

— Что мне надо делать? подошла к столу и посмотрела на льера.

— Принесите зелье для заживления ран, бинты и нож.

Я слегка удивилась такому набору, но пошла за инструментами и уже через минуту подала все льеру. Он кивнул и провел руками над головой мужчины. Тот на секунду замер и расслабился.

— Я его усыпил, — прокомментировал свои действия льер. К сожалению, его руку мы уже не сможем спасти, слишком много времени прошло. Ткани отмерли, а некроманта под рукой нет. Придется отрезать, — я побледнела и посмотрела на мужчину. Вика, соберитесь. Даже я не способен восстановить ему руку, но если мы её не отрежем, то его ждет нагноение и гангрена.

Я понимала, что он прав, но мне было жаль пациента.

— Приступим, — сказал льер Маклер, и я полила его руки специальным раствором, чтобы не занести грязь в рану.

После этого он взял нож и стал осторожно отделять мышцы и ткани. Я же следила за состоянием пациента. Нельзя было дать ему двигаться и мне пришлось привязать его к столу. Хотя учитель его усыпил и сделал обезболивание, произойти могло что угодно. Пока льер занимался рукой, я обрабатывала другие раны. Их тоже было предостаточно. Два следа от зубов на левой ноге, три на правой, порез на груди и бедре. Мне было страшно представить, что произошло в деревне. Таких травм и ран я в жизни не встречала.

Сколько же зомби было поднято? И главное для чего? Неужели, причинение боли другим может доставлять удовольствие? Это просто мерзко.

Когда с ампутированием было закончено, льер обработал рану и замотал её специальным бинтом. Практически тут же в палату вошли двое здоровых парней и забрали пациента в другое помещение. Учитель сел на стул и тяжело вздохнул. Было видно, что он сильно устал. Но расслабляться было рано, внизу еще очень много народа, который ждет помощи. Я подала ему стакан воды и была вознаграждена благодарным взглядом. Сил говорить у него сейчас просто не было. Не прошло и пяти минут, как дверь открылась, и принесли новых пациентов.