Деловая операция

Вспомнив, каким живым и выразительным было лицо Боба, я поразился его полной неподвижности и холодной отчужденности.

В нем не дрогнул ни один мускул, в глазах не появилось ни одной теплой искры...

- Господин Елоу со своей знакомой,- представил нас Варлей.

Тирбах слегка наклонил голову.- Как уже знаете, господин Тирбах, Кларк Елоу был уполномочен вашим сыном решать все вопросы вашей операции.

- Очень приятно, господин Елоу,- глубоким грудным голосом заговорил Тирбах.- Мне сказали, что вы проявили горячую заинтересованность в том, чтобы мне приживили хороший мыслительный аппарат.

"Неужели он действительно никого не узнал? Кажется, Боб Винкли переигрывает. Тирбах Тирбахом, но мозг Винкли должен был узнать хотя бы Лиз".

- Я всего лишь добросовестно выполнял свои обязанности, возложенные на меня Рудольфом,- проговорил я.

- Вы давно видели моего сына? - спросил Тирбах.

- Месяц тому назад.

- Какое впечатление Рудольф произвел на вас?

- Отзывчивый, красивый молодой человек, с очень добрым сердцем,- я сознательно налегал на эти качества Рудольфа.- Узнав о том, что вы попали в беду, он, не колебаясь, отказался от миллиона, чтобы вернуть вам жизнь.

- К этому поступку Рудольфа я отнесусь так, как он того заслуживает. Однако вы перечислили второстепенные признаки личности: красота, доброта, отзывчивость... Чувства служат помехой в любом серьезном деле. А его ум, воля? Его деловые качества?

- Мне кажется, у Рудольфа есть все необходимое для успеха: живой ум, талант и завидная работоспособность.

- Неплохо. Однако он по-прежнему сторонится деловых операций? Даже моим воскрешением, будем говорить так, поручил заниматься вам, по сути, постороннему человеку.

Голова Боба Винкли выражала мировоззрение старого Тирбаха! Мне стало не по себе. Лиз смотрела на него неподвижным, ошеломленным взглядом: ей было трудно сдерживать свои чувства.

- Бобу - Бобово, а кесарю - кесарево, мистер Тирбах, - пошутил я.- У Рудольфа выраженная склонность к живописи.

- Бобу - Бобово, говорите? - повторил Тирбах, как будто не осознав подмены слов.- Ну что же, посмотрим...

Он равнодушно отвернулся и направился к столу. Налил из сифона какого-то напитка и начал медленно, по глотку отпивать его.

А я невольно вспомнил, с какой жадностью, не переводя дыхания, утолял жажду Боб.

Дверь резко открылась, и в палату вошла совсем юная женщина. Белые брючки плотно облегали длинные, стройные ноги. Белокурые локоны обрамляли прелестное лицо с нежным овалом. И только в углах рта еле заметно проступало что-то резкое. По множеству газетных фотографий я узнал Кэт Тирбах.

Женщина остановилась в дверях, взгляд был прикован к Тирбаху. Эдвард Тирбах не спеша повернулся, некоторое время пристально смотрел на нее, потом изрек:

- Кажется, пожаловала моя жена,- однако лицо его оставалось непроницаемым.- Очень приятно, что ты не забыла меня, дорогая.

Мне показалось, что он избегает называть ее по имени.

А Кэт словно лишилась дара речи. Широко раскрыв глаза, она с удивлением и испугом смотрела на Тирбаха.

- Ты, кажется, не узнаешь меня, дорогая? - проговорил Тирбах.

Кэт продолжала молчать.

- В чем дело, Кэт?

- Ты другой,- еле слышно, с придыханием произнесла она.

- Изменилось лицо, возможно, голос,- спокойно возразил Тирбах.- Но тело осталось мое.- Кэт молчала.- У меня другой мыслительный аппарат, но я все прекрасно помню. А ты? Неужели ты все забыла?! Гавайи и Лазурный берег? Яхту с командой и особняк со слугами?! Забыла, откуда все это?

В этой тираде Тирбаха мне почудился сбой, нарушение как смысловой, так и эмоциональной логики. Такое не следовало бы говорить при посторонних.

- Правда, я выражаю исключительно свои чувства,- продолжал Тирбах.Неужели, дорогая, два года нашей совместной жизни не были счастливыми? Или ты вынуждена была терпеть рядом с собой богатого старика? И мое воскрешение для тебя?...

- О, нет, нет! Я была не права...- еле слышно проговорила Кэт.

- Ты о чем?

- О пересадке...

- Не права? Не уверен, дорогая! Может быть, как раз ты и была права. Может, мне лучше было не возвращаться в этот мир, не подвергать испытанию любовь и преданность близких?

- О господи! - Кэт растерянно глядела на него.

- Почему ты не хотела моего оживления? Ты могла бы честно сказать: "Я выполнила свой долг. Я вернула тебе жизнь. Но не могу любить человека, побывавшего на том свете". Это я понял бы. Для меня было бы достаточно видеть тебя на расстоянии. Больше ничего!

Со своей трудной ролью мой друг Винкли (если это он был) справился великолепно. Лишь один момент в поведении ТирбахаВинкли обеспокоил меня: не слишком ли настойчиво посвящает он нас в сугубо личные отношения с "женой"! Или мне это только кажется? Может быть, я нахожусь в плену у собственных ожиданий? Ведь любимая женщина, которую Эдвард ббготворил, с которой он пережил вторую молодость, предала его самым подлым образом! Разве этого не достаточно, чтобы вывести магната из состояния равновесия?!

Кэт стояла потупившись. После некоторого молчания Тирбах продолжал: