Дело заикающегося епископа

— Таким образом, Стеллу Кенвуд можно обвинять только в нападении с огнестрельным оружием. А вот Питер Сэкс и Виктор Стоктон вряд ли отвертятся от обвинения в преднамеренном убийстве. Вскрытие показывает, что Браунли мог бы погибнуть от потери крови, поскольку одна из пуль повредила ему артерию, если бы ему вовремя не была оказана медицинская помощь, но получилось так, что он утонул.

— Удастся ли окружному прокурору доказать существование сговора между Питером Сэксом и Виктором Стоктоном?

Мейсон усмехнулся:

— Это уже его забота. Я не прокурор и не отвечаю за его дела, но мне думается, что это не будет трудно. Стоктон выдал себя тем, что подготовил столь надуманное алиби для Дженис до того, как у него официально были основания предполагать, что Браунли будет убит.

— Полагаю, — медленно произнесла Делла Стрит, — что впредь Гамильтон Бюргер не станет так охотно соглашаться на ваш арест, как вы полагаете?

Мейсон громко рассмеялся:

— Если хочешь знать, Бюргер сегодня вечером приглашал меня в ресторан, хочет «обсудить данное дело». Помнит, по всей вероятности, что я ему тогда сказал в отношении материала в газету об излишне доверчивом прокуроре. Теперь, когда епископ Меллори пришел в сознание и будет жив, у Бюргера в руках великолепный материал. Я сегодня ездил утром в больницу навестить епископа. Меллори заметил желтый «кадиллак» вовремя и посторонился, но водитель специально направил машину на него. Больше, конечно, он ничего не запомнил, но со свежей вмятиной на левом крыле и с кровяными пятнами на заднем сиденье у Бюргера превосходные косвенные обстоятельства. Ну и помимо всего эти люди трусы. Они набрасываются друг на друга, сваливают один на другого всю вину, когда дело доходит до разоблачения. Если же окружной прокурор сумеет внушить Сэксу, что Стоктон нарочно подставил его под удар, чтобы самому выйти сухим из воды, Сэкс из кожи вылезет вон, чтобы доказать, что он был всего лишь исполнителем, а руководил-то всем Стоктон.

— Все прекрасно сходится, шеф, — медленно произнесла Делла Стрит, — но одна вещь все еще продолжает меня удивлять. Если Меллори настоящий епископ, а не подставное лицо, откуда это заикание?

Мейсон усмехнулся.

— Я и сам все время об этом думал, поэтому не постеснялся спросить об этом у Меллори сегодня утром. Он мне объяснил, как это получилось. Мальчиком он страдал от сильного заикания. Он стал лечиться и полностью изжил эту привычку, но каждый раз, когда он сильно волнуется, заикание к нему возвращается. Как только он увидел на судне Дженис Браунли и понял, что она самозванка, он безумно расстроился, не зная, как поступить. Данное им в свое время слово сохранить тайну мешало ему разоблачить важное преступление. Он все еще не оправился от этого потрясения, когда явился ко мне в офис.

Джексон, клерк Мейсона, отворил дверь из внешнего бюро. Делла Стрит посмотрела на него и спросила со смехом:

— Великий Боже, чем вы так шокированы, Джексон?

Тот отвечал дрожащим голосом:

— Женщина спросила меня, не буду ли я возражать, если она закурит. Я кивнул, протянул ей портсигар, она поблагодарила и сказала, что у нее имеется собственное курево.

И вытащила толстенную черную сигару, отрезала кончик и закурила!

— Женщина — сигару? — воскликнула Делла Стрит.

Джексон кивнул.

— Сколько ей лет? — с любопытством спросил Мейсон.

— Около семидесяти, она прочно уселась во внешнем помещении нашего бюро, хладнокровно заявив, что она будет сидеть там до тех пор, пока ее не примет мистер Мейсон. И, судя по ее виду, она способна сделать именно тo, что грозится. Сидит и пускает струйки дыма из своей огромной сигары. Знаете, это как-то деморализует.

— Она не говорила, по какому вопросу желает со мной проконсультироваться? — поинтересовался Мейсон.

— Она смотрит на меня так, — возмущенно заявил Джексон, — как будто я какое-то ничтожество.

— Но все же она сказала вам или нет, чего ради она желает меня видеть? — нетерпеливо спросил Мейсон.

— Говорит, что в отношении девушки, увлекающейся азартными играми. Больше она мне ничего не сообщила.

Мейсон кивнул и хмыкнул.

— Давайте-ка посмотрим на нее, Джексон! Во всяком случае, это надо сделать хотя бы для того, чтобы восстановить спокойствие во внешнем бюро.

— Да, сэр, — с достоинством ответил Джексон.

Он повернулся и пошел назад в приемную с видом чистюли, который волей обстоятельств вынужден приблизиться к чему-то очень грязному и противному.

Мейсон и Делла Стрит прыснули от смеха. Они все еще смеялись, когда Джексон вновь отворил двери, пропуская перед собой седовласую женщину с холодными серыми глазами.

Эта женщина вынула изо рта черную сигару, чтобы произнести:

— Закройте за собой поплотнее входную дверь, молодой человек, когда выйдете отсюда.

Серые глаза с холодноватым юмором воззрились на Перри Мейсона и его привлекательную секретаршу.

— Продолжайте, вам надо высмеяться. Я с удовольствием к вам присоединюсь, но сначала мне необходимо поговорить с вами о крайне важном деле, мистер Мейсон. Я очень люблю сигары и терпеть не могу чванливых молодых клерков, которые считают себя кладезем ума!