Дело, взорвавшее СССР

Тем временем даже приезд в Узбекистан нового руководителя союзного ЦК не смог уберечь Рашидова от серьезного испытания — именно тогда кресло под ним серьезно зашаталось. Причем случилось это практически сразу после ноябрьских торжеств и отъезда Брежнева в Москву. Что вполне закономерно. Как станет известно чуть позже из многочисленных воспоминаний деятелей тогдашнего советского руководства, назначение Брежнева 1-м секретарем союзного ЦК было компромиссным решением различных властных группировок в Кремле. И для большинства руководящих партийных деятелей в стране не было секретом, что Брежнев является временной фигурой, а поэтому не может обладать всей полнотой власти в кремлевских верхах. Отсюда его приезд в Узбекистан и выказанная поддержка хозяину республики не стали поводом к тому, чтобы недоброжелатели Рашидова отставили в сторону планы по его смещению.

Судя по всему, оппозиция главным образом рассчитывала на то, что падение Хрущева вызовет «принцип домино» — то есть автоматическую смену большинства руководителей в республиках. Причем без оглядки на то, какие отношения связывали каждого из них с низложенным Первым секретарем (как мы помним, в последнее время отношения Хрущева и Рашидова были натянутыми). Думать так у оппозиционеров причины были: спустя месяц после низложения Хрущева в соседнем Казахстане сменилось руководство: вместо Исмаила Юсупова в кресло 1-го секретаря сел Динмухамед Кунаев.

Был ли влиятельный сторонник (или сторонники) в Москве у узбекских оппозиционеров, сказать трудно. Хотя, учитывая, что у Рашидова имелись реальные недоброжелатели как в ЦК КПСС, так и в высшем партийном ареопаге, сбрасывать эту версию со счетов не стоит. С другой стороны противники Рашидова, видимо, рассчитывали на то, что Москва в тот момент слишком занята дележкой власти в Кремле, поэтому не станет вмешиваться в процесс смены руководства в Узбекистане.

Удар по Рашидову был нанесен в декабре во время проведения Ташкентской объединенной областной партийной конференции, что весьма символично: после утраты власти в конце 50-х, отдельные представители ташкентского клана ни на секунду не переставали надеяться на реванш. В качестве полпреда оппозиции выступил заместитель заведующего организационно-партийным отделом Ташкентского обкома Вали Усманов. Отметим, что на трибуну он поднялся в тот момент, когда Рашидова не было в зале — он ушел в другое помещение, чтобы быть на совещании с участием представителей ЦК КПСС по вопросу ликвидации ряда среднеазиатских органов, созданных при Хрущеве.

Речь Усманова длилась примерно 25 минут и почти вся была посвящена критике не только партийно-хозяйственной деятельности Рашидова, но и его человеческих качеств. При этом оратор избрал верную тактику: с самого начала он связал имя Рашидова с именем раскритикованного в пух и прах и снятого с должности Хрущева, тем самым поставив их на одну доску. На деле это выглядело следующим образом: «…Если образно говорить, он (Рашидов. — Ф. Р.) ему (Хрущеву. — Ф. Р.) молился, как богу. Чтобы не быть голословным, разрешите вспомнить некоторые произнесенные товарищем Рашидовым речи за время секретарствования, которые публиковались в печати. В них он до тошноты подхалимничал и угодничал перед Хрущевым, превозносил его до небес, как человека, без которого не будет жизни на советской земле. И более того, якобы все процветание Советского Узбекистана было связано с именем Хрущева. Да, товарищи, ведь это клевета на нашу великую партию и Советское правительство, которое со времен Октябрьской революции самые сложные вопросы, вставшие перед страной, решали и решают в интересах социализма и коммунизма!..

На XXII съезде нашей партии товарищ Рашидов приписывал Хрущеву качества замечательного знатока глубинных процессов жизни, мудрость, смелость и принципиальность. В частности, он сказал: «Народы Узбекистана от всей души, от чистого сердца называют Никиту Сергеевича своим самым близким другом, дорогим и любимым учителем». Мне кажется, что эти слова Рашидова никаких комментариев не требуют. Но можно сказать следующее. Для нас, коммунистов, чтобы товарищ Рашидов понял, дорогим и любимым учителем был, есть и будет вечно великий Ленин и созданная им партия коммунистов…

Должен сказать, что мне за него (Рашидова. — Ф. Р.) стыдно. Ему оказали большое доверие, но он вместо того, чтобы говорить о партии, как великой организующей и мобилизующей силе, авангарде советского народа в деле построения коммунизма в нашей стране, принижая роль партии, все приписывал Хрущеву. Я скажу со всей серьезностью: по восхвалению Хрущева товарищ Рашидов среди рядовых и руководящих работников, коммунистов Советского Союза занимает первое место…»

Здесь прервем на время речь оратора и дадим небольшой комментарий. Высказанный Усмановым упрек в части славословий Рашидова по адресу Хрущева — сущая правда. Оратор привел лишь малую долю славословий по адресу «первого», хотя на самом деле были они куда более продолжительными. Например, Рашидов в той речи сказал также следующее: