Дело «Тридевятый синдикат»

Направление движения капитана слегка изменили, и Илья оказался у другой двери, за которой его ждал народный целитель. Через пару минут отец-основатель выскочил обратно – слегка позеленевший, но уже гораздо более бодрый. На столе его ждал кувшин холодного кваса. Воеводы куда-то исчезли.

– Уф, – выдохнул Илья, ополовинив емкость. Нормальный цвет лица медленно, но верно возвращался к нему. Окончательно придя в себя, отец-основатель глянул на часы. Половина двенадцатого.

– Похоже, всю ночь с Люцифером колобродили, – пробормотал Илья и вновь уставился на часы. Это были его часы. Те самые, именные. Капитан пощупал грудь. Крест был на месте. Яйцо Кощея тоже. – Ясненько. С послом Мандладаша, кажется, разобрались. Но где же Марьюшка?

По коридорам восстановленного замка Кощея сновали слуги. При виде целеустремленно движущегося в сторону тронного зала Ильи они почтительно кланялись и долго пялились ему вслед. Чебурашка, как чертик из табакерки, возникал то тут, то там. Торопливо отдав приказание, он испарялся так быстро, что капитан не успевал перехватить ушастого домового с целью учинить ему допрос по всей форме. Он, конечно, был очень благодарен синдикату за любовь и ласку, но все же парочку вопросов хотелось задать. Но сначала – Марьюшка!

Услышав звон посуды и веселые голоса, капитан ринулся в распахнутую дверь. Кухня. Чуть не сплюнув с досады, Илья двинулся дальше. Галереи замка были запутаны чуть ли не круче, чем лабиринт пирамиды, где он успешно боролся с извращенцами нечистого, и правило буравчика здесь не работало. Дав круга три по замку и ткнувшись третий раз носом в кухню, отец-основатель выудил из воздуха проносившегося мимо поваренка и в упор спросил:

– Где здесь тронный зал?

– Три поворота налево, четыре направо, прямо до трех своротов и, пять спусков не доходя, упретесь, ваше будущее величество.

Поваренок вывернулся из его рук и умчался. Его будущее величество хмыкнуло и двинулось считать повороты. Шустрый поваренок не обманул. Повороты и свороты привели его к цели. Добродушный бас Ивана капитан услышал издалека.

– Ладно, подпишу ради праздника, но чтоб сабельки да алебарды лучше иноземных ковать! И цена чтоб божеская была! Казна все возьмет. А басурманам оружие не продавать! Узнаю – голову оторву! Соловей, распорядись, чтоб остальных челобитчиков в шею гнали. Недосуг сегодня.

Из дверей выскочил довольный Никита Демидов, прижимая к груди грамотку с царской закорючкой. Хитрый кузнец знал, когда подъехать к царю батюшке с челобитной на уральские земли. Уж там-то он развернется. Такие заводы отгрохает!

– Папа! – возликовал Иван, увидев побратима. Соскочив с трона, окруженного его верными соратниками и отцом Митрофанием, он подбежал к Илье, и капитан только крякнул в богатырских объятиях.

– Марьюшка где? – с тревогой спросил Илья, как только очутился на полу.

– С Василисой воркует, – успокоил его Иван,– впечатлениями делится.

– Слава богу… А по какому поводу праздник?

– Свадьба, – радостно сообщил Никита Авдеевич.

– Кого женим? – полюбопытствовал капитан.

– Тебя, – обрадовал его Соловей.– На Марьюшке, – на всякий случай уточнил он.

Капитан был в принципе не против. Наоборот, даже очень и очень не против, но все же решил слегка осадить свою команду.

– А я в этом вопросе имею право голоса? – вкрадчиво спросил он.

– Так, папа, – заволновался Чебурашка,– ты ж ее спас! И теперь…

– Как порядочный человек, я должен на ней жениться?

– Ну…

– Обычай у нас такой! – весомо произнес отец Митрофаний.

Все с тревогой смотрели на отца-основателя.

– Ну, раз обычай у вас такой, – засмеялся Илья, – придется жениться.

Радостные вопли огласили тронный зал.

– Когда свадьба? – поинтересовался капитан, как только страсти слегка утряслись.

– Через три дня. Приданое подготовить надо. Все как положено.

– А пораньше нельзя?

Все понимающе заулыбались.

– Я к тому, что отпуск кончается, – смутился Илья. – Да и ищут меня уже небось. Представляю, что там Ухтомский с Кожевниковым без меня вытворяют. Олежка Молотков подъехать должен…

– Вот и хорошо, – обрадовался Иван, – сватами будут. Авдеич, распорядись!

Воевода кинулся налаживать «сотовую» связь. Царь-батюшка покосился на отца Митрофания. Святой отец деликатно отошел в сторону.

– Папа, – громогласно шепнул Иван, – ты вчера очень насчет Марьюшки – ну, это понятно – и насчет Ко… факира волновался. Мы не совсем поняли…

– Что не поняли?

– Про проценты, – сердито встрял Чебурашка.

– А-а-а, – сообразил капитан. – Ну что? Хорошо помог мужик. Я тут, оказывается, чуть ли не князь? Вотчину собственную имею.

– Ты больше, чем князь! – веско сказал Иван.– Ты ПАПА! И вотчина у тебя не одна!

– Так что там насчет процентов? – нетерпеливо переспросил министр финансов.

– Пообещал я ему, – усмехнулся капитан, – половину своих доходов.

Тридевятый синдикат многозначительно переглянулся.

– Мое слово что-нибудь для вас значит? – прищурился капитан.

– Какой базар!

– Половину – Кощею!

– Ай да папа, – восхитился Соловей, – расколол-таки!