Дело Томмазо Кампанелла

– Итак, – продолжила она, не дожидаясь утвердительного ответа с его стороны. – Самое главное во всем этом столовском деле – это дешевизна. Ведь что надо человеку, если он целый день ничего не ел, ужасно, просто до осатанения хочет жрать, так что жратва мерещится ему на каждом углу и он даже делает из этого какие-то глубокомысленные выводы? Такому человеку надо, чтобы еды было много и она была не дорогой, а, напротив, очень дешевой и чтобы не надо было разводить из процесса еды всяческих церемоний. Ну, я имею в виду, как это бывает при походе в ресторан: прийти в хорошем костюме, сделать заказ, стесняться, если человек стеснительный, мучиться, достаточно ли хорошо он одет, ждать, пока чопорный официант принесет заказ… К тому же, если человек приехал из Воркуты, этого нищего края, где давно нет работы и зарплаты, а только закрытые шахты и лагеря для всяких мошенников, воров и убийц, то у него и с деньгами – не так, чтобы здорово. Таким образом, самое главное слово, про которое я сказала, – это дешевизна! И ничего, что там грязновато и не такой уж и сервис! Главное, чтобы вы не отравились! Ну уж я надеюсь, что вы все-таки не отравитесь.

– Да! Да! – засуетился Журнал «Театр». – Здесь еще есть не только очень дешевые столовые, но и кафе. В кафе тоже дешевле и с меньшими церемониями, чем в ресторане.

– Да? – Таборский, кажется, с благодарностью выслушивал все эти разговоры так действенно стремившихся ему помочь хориновцев. – Да и верно! Ведь не надо делить еду на низкую и не низкую. Ведь глупо же говорить, что простые и дешевые макароны по-флотски, приготовленные из дешевого фарша и дешевых макарон, – это «жралово», а красиво сервированный паштет из гусиной печенки, приготовленный лучшим поваром дорогущего французского ресторана в центре города, – это «еда».

Журнал «Театр» принялся зачитывать:

«Кафе:

«Весна» (улица Кирова, дом 25)

«Чайка» (проспект Ленина, дом 20)

«Минутка» (проспект Ленина, дом 36)

«Прибой» (улица Свободы, дом 54)

«Молочное» (улица Первомайская, дом 19)

«Автомат» – ул. Г. Гаджиева, 42

«Апшерон» – ул. Низами, 37

«Весна» – ул. Зевина, 11

«Интурист» – пр. Нефтяников, 63

«Джейран» – пр. Нариманова, 528-й квартал

«Матери и ребенка» – ул. Караганова, 1

«Приморское» – пр. Нефтяников, 81

«Наргис» – ул. Коломийцева

«Жемчужина» – Приморский парк». 

– Подождите, подождите! Откуда вы все это читаете? – спросил вдруг учитель Воркута.

– Ну как откуда? – удивился Журнал «Театр». – Тут какие-то обрывки книги валялись. Я так понимаю, что это справочник. По нашим делам…

– Обрывки книги! Вы их нашли вон за тем стулом? – со злой радостью в голосе уточнил учитель Воркута, словно наслаждаясь тем, что ему удастся сейчас уличить коллегу по самодеятельному театру в какой-то ужасной глупости.

– Нуда! – простодушно ответил Журнал «Театр».

– Ха-ха! Ну и чудак! – расхохотался учитель Воркута. – Господин Таборский, как вы думаете, можно ли поесть у нас в Лефортово, пользуясь разорванным путеводителем по городу Баку за шестьдесят-какой-то там год?

– Ну здесь же не было обложки! – оправдывался Журнал «Театр». – Господа! Я хотел помочь! Но здесь не было обложки… Между прочим, честное слово, только пять дней тому назад я нашел по этому путеводителю очень дешевую аптеку, в которой продавался гораздо дешевле, чем в остальных местах, радикулитный пояс моего размера. Я искал его целых три месяца. А нашел по этому путеводителю! Я вам клянусь! Именно по этому путеводителю!

– В общем так! – спасла его от дальнейших издевательств учителя Воркуты женщина-шут. – Смысл вовсе не в этом. Он все равно бы не запомнил столько адресов. Смысл в том, что господину Таборскому ужасно повезло – Лефортово тем и замечательно, что это недорогой район, который тем не менее находится не на окраине, а в достаточно исторической части Москвы. И выйдя на улицу, человек со скромной суммой в кошельке всегда разыщет где-нибудь, не бродя часами по холодным улицам, недорогую столовку или какую-нибудь третьеразрядную харчевню, где ему наконец-то удастся досыта набить брюхо и позабыть все эти мрачные рассуждения, которые лезут нам в голову, когда мы голодны, не выспались, намотались изрядно по делам и вообще…

– Лефортово! Мы рекомендуем его вам! Очень низкие цены в харчевнях! – воскликнула она. – Я полагаю, что это, низкие цены, может приятно удивить и порадовать вас!

– Низкие цены… Удивить и порадовать… – вдруг как-то невесело проговорил Таборский. – Сами-то вы все здесь рассуждали про мир блеска. А блеск не бывает очень уж дешевым.