Дело табак

– Нет, и сомневаюсь, что они бы его узнали, если б встретили, – он попытался произнести это твердым голосом, поскольку у мисс Бидл был такой вид, словно она в любой момент могла вытащить увеличительное стекло и свистнуть ищейку.

А потом, ворвавшись в мир радугой звуков, из открытого окна зазвучала музыка. Ваймс слушал, открыв рот и совершенно забыв про разговор.

Его светлость герцог Анкский, командор сэр Сэмюэль Ваймс был не из тех, кто часто посещает концерты классической музыки, да и вообще любой музыки, которую нельзя насвистеть по пути домой. Но звание аристократа предполагало посещения оперы, балета и музыкальных мероприятий, куда Сибилле удавалось затащить мужа. К счастью, обычно они сидели в ложе, и Сибилла хоть и выводила его на представления, но не требовала непременно бодрствовать. Однако какая-то часть музыки проникала внутрь, и этого было достаточно, чтобы Ваймс сознавал, что слышит нечто подлинное и высокоинтеллектуальное. Эту музыку невозможно было насвистеть, и никто не стал бы кричать: «Ого-го, лови помидор!» Сейчас он слышал чистую квинтэссенцию музыки, звуки, которые вселяли желание упасть на колени и поклясться, что впредь ты будешь лучше и чище. Ваймс немо повернулся к мисс Бидл. Та сказала:

– Она хорошо играет, правда?

– Это ведь арфа? Гоблин играет на арфе?..

Мисс Бидл, казалось, смутило его удивление.

– Конечно. Почему бы нет? Как ни странно, ее большие руки в самый раз для этого инструмента. Она, впрочем, еще не научилась читать ноты, и мне приходится помогать ей с настройкой, но девочка действительно играет очень хорошо. Одни боги знают, откуда у нее в голове эта музыка…

– Боги? – переспросил Ваймс и поспешно добавил: – Она долго будет играть? Я успею привести сюда Сибиллу?

Не дожидаясь ответа, он заспешил по тропке, перелез через изгородь, заставив стадо овец броситься врассыпную в разные стороны, выругался, стукнувшись о калитку подбородком, перескочил через ха-ха, не обратил внимания на хе-хе и счастливо избег хо-хо. Ваймс промчался по подъездной аллее, взбежал по ступенькам и по счастливому стечению обстоятельств влетел в дверь как раз в ту секунду, когда лакей ее открыл.

Сибилла пила чай в компании дам – видимо, это была обязательная вечерняя процедура, – но Ваймс привалился к стене и, задыхаясь, выпалил:

– Ты должна пойти и послушать! Возьми Юного Сэма! Возьми с собой этих дам, если они захотят, но, ради всего святого, живей! Я в жизни не слышал ничего прекраснее!

Сибилла обвела комнату взглядом.

– Мы как раз собирались попрощаться, Сэм. Кстати, ты страшно запыхался. Что-то случилось? – Она с мольбой взглянула на гостей, которые уже поднимались с мест, и сказала: – Надеюсь, вы извините меня, дамы. Очень трудно быть женой важного человека.

Последние слова прозвучали с легким упреком.

– Не сомневаюсь, Сэм, что бы ни стряслось, это может подождать, пока я не провожу гостей, правда?

Поэтому Сэм Ваймс жал руки, улыбался, жал руки, улыбался и нервничал, пока последняя щебетунья не отщебетала и не удалилась.

Проводив последнюю карету, госпожа Сибилла вернулась в дом, опустилась в кресло напротив Сэма и выслушала его сбивчивый рассказ.

– Это та молодая особа, которую мисс Бидл научила говорить?

Ваймс просто с ума сходил.

– Да! И она потрясающе играет! Просто невероятно!

– Сэм Ваймс, когда я беру тебя на концерт, ты засыпаешь через десять минут! Знаешь что? Ты меня убедил. Ну что, пойдем?

– Куда? – спросил Ваймс в супружеском замешательстве.

Сибилла изобразила крайнее удивление.

– Слушать, как молодая особа играет на арфе, разумеется. Я-то думала, ты хотел именно этого. Я пока пойду, надену пальто, а ты, пожалуйста, позови Юного Сэма. Он в лаборатории.

Изумление в душе Ваймса накапливалось.

– Он – где?

– В лаборатории, Сэм! Сам знаешь, мои предки всюду совали свой нос. С ним там Вилликинс, и, полагаю, они сейчас препарируют какой-то, скажем так, экскремент. Присмотри, чтобы оба вымыли руки… как следует! – добавила Сибилла с порога. – Передай Юному Сэму, что я настаиваю, и объясни ему, что это значит!

Пустая карета стояла на тропе. Они не посмели стучать в дверь, пока из окна домика неслась неземная музыка. Сибилла плакала, а время от времени поднимала глаза и говорила: «Но на арфе это невозможно!» Даже Юный Сэм был зачарован – он стоял с открытым ртом, пока в воздухе плавала музыка, воодушевляя сердца и прощая грехи. Впрочем, для мальчика это было менее критично, как вскользь подумал Ваймс, зато на Сэма-старшего волшебные звуки произвели максимальный эффект. Когда музыка смолкла, Юный Сэм сказал:

– Еще!

И его родители думали точно так же. Они стояли, не глядя друг на друга, когда дверь домика отворилась, и вышла мисс Бидл.

– Я вас, конечно, видела. Заходите, только тихо. Я приготовила лимонад.

Она провела их через прихожую в гостиную.

Должно быть, мисс Бидл предупредила Слезы Гриба. Девочка сидела на стуле рядом с арфой, скромно сложив огромные руки поверх фартука. Юный Сэм молча подошел к ней и обхватил за ногу. Девочка явно встревожилась, и Ваймс сказал: