Дело табак

Вонючка чудесным образом исчез, но, когда на тебя смотрят недоверчивые глаза, как выразился почтенный философ Ли Тин Видль, лучше сделай что-нибудь, или боги сочтут тебя идиотом. Поэтому Ваймс вразвалочку, как можно беззаботнее подошел к лошади, оседлал ее, прищелкнув языком, как, он слышал, делали конюхи, и лошадь осторожно поднялась на ноги вместе с седоком, что вызвало восхищение и бурные аплодисменты кривоногой компании. Конюхи хлопали в ладоши и кричали: «Ловко вы, сэр, вам бы в цирке работать». И Фини смотрел на Ваймса с неуместным обожанием.

Ветер усиливался, но дневной свет еще не померк, и Ваймс позволил констеблю ехать впереди умеренной рысцой – слава всем богам, и впрямь умеренной.

– Похоже, будет дождь, командор, поэтому предлагаю не спешить, пока не минуем ферму Дудкинса, а потом по отмели доберемся до Джонсоновой косы, быстренько обогнем дынную плантацию и увидим «Сисси». Вы не возражаете, сэр?

Сэм Ваймс с серьезным видом выждал несколько секунд, притворяясь, что у него есть хоть какое-то представление о местных реалиях, после чего произнес:

– Да… думаю, это будет правильно, Фини.

Вонючка подтянулся, уцепившись за конскую гриву, ухмыльнулся и показал большой палец. К счастью, свой собственный.

Фини подобрал поводья.

– Отлично, сэр, тогда предлагаю поднажать.

Ваймс не сразу понял, что произошло. Только что рядом был Фини верхом на лошади, потом послышалось неизбежное щелканье – и вдруг пропали и Фини, и лошадь, осталось только облако пыли, и хриплый голос Вонючки произнес:

– Держись крепче, по-люс-мен!

А потом горизонт понесся ему навстречу. Галоп почему-то оказался не так ужасен, как рысь, и Ваймс лег на шею лошади в надежде, что хоть кто-то тут понимает, что происходит. Главным вдруг стал Вонючка.

Тропа была довольно широкая, и они пронеслись по ней, вздымая белую пыль, затем поскакали под горку. По правую руку тянулся склон, а за деревьями показалась река. Ваймс уже знал, что это река, которая не видит смысла торопиться. В конце концов, река – это вода, а всем известно, что вода обладает памятью. Река знала сценарий назубок: ты испаряешься, некоторое время носишься в виде облака, пока кто-то не скажет «готово», и наконец падаешь вниз дождем. Так бывает всегда. Нет смысла торопиться. Всё это ты уже проходила.

Поэтому река петляла. Даже Анк тек быстрее, и хотя от него воняло, как из сточной трубы, зато он не колыхался лениво туда-сюда, от берега к берегу, как это делала Старая Изменница, словно сомневаясь в самой идее круговорота воды в природе. Река извивалась, как змея, и берега, соответственно, тоже, и вполне в духе сельского безмятежного ландшафта они густо заросли деревьями и кустами.

Тем не менее Фини не сбавлял хода, а Ваймс просто держался за гриву, полагая, что лошадь, скорее всего, не станет по доброй воле падать в воду. Он лежал на лошадиной шее, потому что низкие спутанные ветви грозили смахнуть его с седла, как муху.

Кстати о мухах. У реки они кишели тучами. Мухи ползали по волосам, пока их не смахивала какая-нибудь встречная ветка. Шансы нагнать лодку, сохранив при этом голову на плечах, казались весьма небольшими.

И внезапно ноющий зад Ваймса получил передышку: они добрались до песчаной отмели, на которой лежали несколько бревен, и Фини натянул поводья, останавливая лошадь. Ваймс выпрямился – как раз вовремя, – и оба спрыгнули наземь.

– Я в восхищении, командор! Вы прирожденный наездник, честное слово! Кстати, хорошие новости. Чуете что-нибудь?

Ваймс потянул носом воздух, набрав полные ноздри мошкары. Густо пахло навозом.

– Прямо в воздухе висит, да? – спросил Фини. – Это запах двухколесной лодки, даже не сомневайтесь. Навоз они выгребают на ходу.

Ваймс взглянул на вздувшуюся реку.

– Не удивлюсь…

«Наверное, – подумал он, – сейчас самое время побеседовать с парнишкой». Он откашлялся и уставился в землю, приводя мысли в порядок. Через отмель тек маленький ручеек, и лошади беспокойно переступали с ноги на ногу.

– Фини, я не знаю, что будет, когда мы догоним лодку. Понимаешь? Я не знаю, сможем ли мы ее развернуть, или вывести оттуда гоблинов и отправить их домой по суше, или же придется плыть до побережья. Но я главный, понимаешь? Я главный, потому что привык к людям, не желающим меня видеть. В том числе видеть живым.

– Да, сэр, но я думаю…

Ваймс перебил его:

– Я не знаю, что нам предстоит увидеть, но подозреваю, что команда отнесется к людям, пытающимся захватить лодку, как к пиратам, даже если эта лодка – плавучая навозная куча, поэтому я буду отдавать приказы и хочу, чтобы ты в точности их выполнял, договорились?

Казалось, Фини собирается возразить, но потом юноша просто кивнул, погладил свою лошадь и дождался следующей волны, плеснувшей поблизости. Внезапное молчание человека, который обычно был весьма разговорчив, смутило Ваймса, и он спросил:

– Ты чего-то ждешь, Фини?

Фини кивнул.

– Я не хотел перебивать вас, командор, и, как вы сказали, вы тут главный. Я просто жду, когда же вы скажете то, что я хочу услышать.

– Да? И что же?