Дело сомнительного молодожена

– Я услышала, как часы пробили один раз, – объяснила Лоррейн. – А затем, когда я проснулась снова и бодрствовала целых полчаса, они били три. Вдобавок я поглядела на свои наручные часики. Помнится, я встала, чтобы выпить воды и принять аспирин... У меня немного болела голова, и на душе кошки скребли. Потом я опять заснула.

Мейсон облегченно вздохнул:

– Прекрасно. Я просто хотел убедиться, что у вас надежное алиби. А теперь давайте поговорим о револьвере...

– Револьвера в «бардачке» не было, уверяю вас, мистер Мейсон! – воскликнула Лоррейн. – Я заглядывала туда, ища очки для Эдварда.

– Когда?

– Вскоре после того, как мы выехали из Лос-Анджелеса. Погода сперва стояла пасмурная, но потом выглянуло солнце, и Эдвард захотел надеть очки. Я открыла «бардачок». Очки в футляре лежали в глубине, а револьвер... Помню, я еще обратила внимание на то, что все придвинуто к задней стенке, и удивилась. Похоже, что в середке совсем недавно лежал какой-то предмет, подумала я. Но когда доставала очки, никакого револьвера не заметила. В «бардачке» лежали карты, маленький фонарик, плоскогубцы и очки Эдварда.

– А револьвера не было?

– Нет.

Мейсон повернулся к Гарвину.

– Вы совершенно уверены, что видели револьвер в своей машине, Гарвин?

– Разумеется, и думаю, вынуть его могли лишь у моего дома, когда я вышел из автомобиля и отправился за женой. Она уже сидела на чемоданах. Я взял их и...

– И мы выпили пива, – перебила его Лорри. – Помнишь, ты захотел пива? Сказал, что тебя мучит жажда? Я полезла и достала бутылку из холодильника.

– Да, правда, – кивнул Гарвин.

– Машина все это время была не заперта? – спросил Мейсон.

– Бог мой, нет! – ахнул Гарвин. – Вообще-то я даже мотор не выключил. Лоррейн сказала, что чемоданы уложены. Я пошел за ними и только в доме вспомнил про пиво. Лоррейн составила мне компанию. Мы достали из холодильника бутылочку, открыли и разлили пиво по двум стаканам.

– Вы думаете, кто-то ехал за вами с определенным умыслом? – посмотрел на него Мейсон.

– Да вряд ли, – покачал головой Гарвин. – Сомневаюсь. Скорее это соседские ребятишки напроказничали.

– Нет, ребятишки тут ни при чем, – возразил Мейсон. – Человек, укравший револьвер, преследовал четкую цель. Именно из этого оружия была убита ваша бывшая жена.

– Вы уверены? – усомнился Гарвин.

– Уверенно можно будет сказать, когда найдут роковую пулю, сделают контрольные выстрелы и проведут исследование на компаративном микроскопе. Но девяносто девять процентов из ста, что стреляли из того самого револьвера.

– М-да, это усложняет картину, – признал Гарвин. – Еще, не ровен час, полиция обнаружит на нем мои отпечатки пальцев...

– Вы держали револьвер в руках?

– И я держал, и Денби, и Ливси. Ну и, разумеется, тот, кто положил оружие на пожарную лестницу. Иными словами, на револьвере много разных следов.

– Вполне допускаю, – согласился Мейсон. – Полиция мне не докладывает.

– Тело нашли неподалеку от Оушенсайда, – многозначительно напомнила Лоррейн Гарвин.

– Да, – кивнул Мейсон. – Но мы еще не успели пообщаться с Хэкли. Полиция о нем вообще не догадывается. Я сейчас выезжаю в Оушенсайд. Пол Дрейк будет меня там ждать.

– Пол Дрейк? – переспросила Лоррейн.

– Да, сыщик, который со мной работает. Это он напал на след Этель Гарвин. Пол – хороший парень.

– Что ж, – сказала миссис Гарвин, – могу лишь добавить, что, по-моему, важен сам факт поездки Этель в Оушенсайд, ведь там проживает ее любовник.

– Любовник он или нет, нам неизвестно, – возразил Мейсон. – Мы вообще мало про него знаем. Он может оказаться крепким орешком. Единственным утешением на сегодня служит то, что мы о нем знаем, а полиция – нет. Разумеется, очень важно, что Этель отправилась именно в Оушенсайд. Кое-какие детали действительно наводят на мысль о том, что она хотела встретиться с этим человеком и...

Неожиданно из патио донесся голос сеньоры Иносенте Мигериньо:

– Это ме-есто о-очень древнее, muy viejo[5], вы понимаете, ну как пирами-иды... Мой па-апа, а еще ра-аньше дедушка были здесь хозяевами. А тепе-ерь я приспосо-обила его под гостиницу для тури-истов.

– Вижу, – откликнулся мужской голос.

– Тут было поме-естье, hacienda[6], – продолжала хозяйка.

Мужской голос произнес:

– Любопытно. Два года назад, когда я приезжал сюда, я этого не заметил.

– Ну коне-ечно, не заме-етили. Все тут такое ста-арое, что мой отец сделал забо-ор и ничего не ви-идно. Так я говорю, не-ет?

– Нет, – сказал мужчина.

Сеньора Мигериньо рассмеялась каким-то булькающим смехом.

– Ах да, туристам нравится остана-авливаться в моем ста-аром доме. Он построен в испа-анском стиле и о-очень, о-очень стар. Он немного дико-овинный, так вы говорите, да?

– Да.

– Вот-вот, сеньор, он о-очень диковинный. Вы говорите на моем языке, нет?

– Нет, я знаю только несколько слов.

– Может быть, вы войдете и сядете, а?

– Хорошо, спасибо.

Мейсон взглянул на ухмыляющегося Гарвина, нахмурился и приложил палец к губам, призывая клиента молчать.

С улицы опять донесся мужской голос:

– У вас остановились сеньор Эдвард Гарвин с женой, не так ли? По-моему, это его машина стоит у дороги.