Дело очаровательного призрака

– Конечно. Мы очень счастливы с Биллом. Я сейчас пришла к вам одна, потому что у него просто нет времени.

– Но он в курсе, что вы здесь?

– Да. У меня нет секретов от Билла. Отец не знает всех деталей. Папе я просто сказала, что отправляюсь к адвокату, а ему не следует ничего говорить ни полиции, ни журналистам, пока я не вернусь.

– Вы узнали вашу сводную сестру на фотографии, напечатанной в газете?

– Да. Сразу же. И другие ее узнают, поэтому я и пришла к вам, не договариваясь заранее. У нас очень мало времени.

– Что вы от меня хотите?

– Элеонора четыре или пять раз попадала в различные переделки. Всегда кто-то приходил на помощь и выручал ее из неприятной ситуации. Отец смотрел на все сквозь пальцы и… В общем, он души в ней не чает. Она страшно избалована и думает, что в состоянии заставить любого мужчину плясать под ее дудку. У нее соблазнительная внешность, и она этим пользуется.

– Слишком сексуальна? – спросил Мейсон.

– Нет, но окружающие ее мужчины считают, что они слишком сексуальны. Вы не вчера родились, мистер Мейсон. Вы знаете такой тип женщин.

– Как Элеонора ладит с женщинами?

– Она не общается с женщинами. Она ориентируется только на мужчин и, поверьте, преуспевает в этом деле. Конечно, она им льстит, они начинают думать, что неотразимы… Я изо дня в день наблюдаю за ее ухищрениями и уловками и знаю, что станет с очередной жертвой Элеоноры. Мне, откровенно говоря, все это давно уже опостылело.

– В особенности если вы с самого начала ее недолюбливали, – сухо заметил Мейсон.

– Да, я не испытываю к ней особых симпатий, – гневно заявила Ольга Джордан. – Она начала оказывать влияние на отца уже в пятилетнем возрасте и всегда пользовалась этим!

– Ваша мать жива?

– Нет.

– Элеонора ваша сводная сестра?

– Я расскажу вам вкратце историю нашей семьи, мистер Мейсон. Я родилась, когда отцу было тридцать лет. Сейчас мне двадцать де… то есть тридцать. Отцу шестьдесят. Моя мать умерла, когда мне только исполнилось пять лет. Когда мне было восемь, отец познакомился с Салли Леван.

– Матерью Элеоноры?

– Вы абсолютно правы, мистер Мейсон. И с той минуты, когда она с ним встретилась, у Салли в голове засела одна определенная идея – запустить в отца свои коготки и заполучить столько, сколько удастся из него вытянуть. Она постоянно говорила о том, как обожает моего отца и любит каждый волосок на его голове, как она хочет иметь семью, ну и так далее. В результате родилась Элеонора – не потому, что Салли любила детей, а потому, что понимала, что, раз у отца есть я, она не сможет тягаться с этой привязанностью, пока не родит от него ребенка… Мне было тогда только восемь лет, и не предполагается, что восьмилетний ребенок заметит подобные вещи, но, поверьте мне, мистер Мейсон, я видела все так же отчетливо, как пальцы на своей руке.

– Салли умерла?

– Довольно внезапно. Я не лицемерка. Тогда мне уже исполнилось одиннадцать, и, понимая все происходящее, я только радовалась ее смерти. Радовалась тогда и радуюсь сейчас.

– Вы росли вместе с Элеонорой?

– Я пыталась выступать в роли старшей сестры и матери одновременно. Практически сразу же после смерти Салли отец позвал меня к себе и объяснил мои обязанности. Я хотела оправдать его надежды. Тогда мне еще нравилась Элеонора. Я ненавидела ее мать, но не имела ничего против нее самой.

– Но вы возненавидели ее позднее?

– Да.

– Насколько позднее? – спросил Мейсон, переглянувшись с Деллой Стрит.

– Вскоре, – призналась миссис Джордан. – Когда Элеоноре исполнилось пять лет, мне стало ясно, что она точная копия своей матери. Она в раннем возрасте поняла, что выглядит как ангелочек, и начала пользоваться своим невинным выражением лица. Конечно, голубые глаза и золотистые волосы, напоминающие нимб, здорово ей в этом помогали. Она всегда представляла себя маленькой несчастной сироткой, в результате чего люди выворачивались наизнанку, только бы что-нибудь для нее сделать. Потом она поняла, что можно использовать мужчин, – и тут остановить ее стало просто невозможно.

– Продолжайте, – попросил Мейсон.

– Она давно разбила бы сердце отцу, если бы он знал про все ее проделки. До него никогда не доходили все детали. Тут постарались мы с Биллом. Иногда привирали, иногда приукрашивали события. Однажды мы уехали отдыхать, и предполагалось, что Элеонора находится вместе с нами. Нам пришлось подтвердить ее алиби. Мы вели себя словно парашютисты, оказавшиеся в стане врага и пойманные с поличным.

– Она не отдыхала с вами?

– Нет. Одному богу известно, где она тогда находилась, но отцу она сообщила, что едет вместе с нами. Мы даже не подозревали об этом. Мы позвонили домой, чтобы поинтересоваться, как идут дела у отца, и он спросил, нравится ли путешествие Элеоноре. Мне потребовалась доля секунды, чтобы уяснить ситуацию, и ради него я ответила, что она просто наслаждается жизнью.

– Ваш отец ее очень любит?

– Она его просто загипнотизировала. Точно так же, как в свое время и ее мать. Правда, как мне кажется, теперь у отца понемногу открываются глаза.

– И вы считаете, что призрак, о котором написано в газетах…