Дело о предубежденном попугае

— Благодарю, мистер Сейбин. Прошу заранее учесть следующее: если вы хотите, чтобы я оказался вам полезным, вы должны предоставить мне полную свободу действий.

— В каком отношении?

— Я хочу иметь право поступать так, как сочту нужным при тех или иных обстоятельствах. Если полиция предъявит кому-либо обвинение в убийстве, а я с ее выводами не буду согласен, я хочу иметь привилегию защищать это лицо. Одним словом, я хочу расследовать данное дело по-своему.

— Почему вы ставите такие условия? Мне думается, я плачу вам достаточно…

— Дело вовсе не в заработке, но если вы действительно знаете все мои процессы, вы заметили, наверное, что, как правило, развязка наступает уже в зале суда. Доказать вину мне удается лишь в ходе перекрестного допроса.

— Что ж. Я нахожу ваши выводы достаточно убедительными.

— Ну и, конечно, я хочу услышать от вас все то, что, по вашему мнению, может помочь мне при расследовании.

Чарлз Сейбин начал ровным, бесстрастным голосом:

— Говоря о жизни моего отца, нужно учитывать кое-какие факты. Прежде всего их брак с моей матерью был во всех отношениях счастливым. Мама была удивительной женщиной. Она бесконечно доверяла отцу и никогда не нервничала. Он ни разу не услышал от нее ни одного недоброго слова, только потому, что она не разрешала себе распускаться, не позволяла чувствам заглушать рассудок. А ведь это так часто портит жизнь тем, кого любишь. Естественно, мой отец начал судить всех женщин по ее мерке. После ее смерти он почувствовал себя очень одиноко. Его теперешняя жена работала у нас экономкой. Она была расторопна, энергична, предприимчива, незаменима, она все заранее рассчитала, все предусмотрела и довольно легко втерлась к отцу в доверие. Понимаете, у него не было опыта общения с женщинами. Начать с того, что по своему темпераменту он не годится ей в партнеры. И в ее характере он не разобрался. Как бы там ни было, она ухитрилась женить его на себе. Разумеется, очень скоро он впал в отчаяние.

— Где в настоящее время находится миссис Сейбин? В газетах вскользь упомянуто, что она где-то путешествует.

— Да, два с половиной месяца назад она отправилась в кругосветное путешествие. Телеграмма застала ее вчера на пароходе в районе Панамского канала. Пришлось нанять самолет, который доставит ее в один американский порт, так что завтра утром ждут ее возвращения домой.

— И она попытается захватить власть?

— Полностью, — ответил Сейбин скорбно.

— Разумеется, у вас имеются определенные права как у единственного сына.

Сейбин устало пояснил:

— Одна из причин, побудивших меня приехать к вам, несмотря на траур, — это то, что действия нельзя откладывать, мистер Мейсон. Женщина она компетентная, мой беспощадный враг, не слишком разборчивый в средствах.

— Ясно.

— У нее имеется сын от первого брака, Стивен Уоткинс, — продолжал Сейбин. — Я его называю маменькиным осведомителем. У него на физиономии навечно застыла приветливая улыбка для завоевания расположения людей. У него методы политикана, характер ужа и беспринципность уличной девки. Последнее время он жил на восточном побережье. Сейчас Стивен сел на самолет из Нью-Йорка и летит в Центральную Америку, где встретится с матерью и уже вместе с ней прилетит сюда.

— Сколько ему лет?

— Двадцать шесть. Его мамочка ухитрилась протащить его через колледж. Но он смотрит на образование как на то волшебное слово, которое дает ему возможность прошагать по жизни, не работая. Ну, а когда его мать выскочила за моего отца, он стал получать от нее огромные суммы. И он реагировал на это именно так, как можно было ожидать при данных обстоятельствах. Он относится с большим презрением к тем, кто работает, и именует их не иначе как быдло.

— Скажите, лично вы имеете хоть какое-нибудь представление, кто убил вашего отца?

— Ни малейшего. А если бы у меня возникли какие-нибудь подозрения, я бы постарался их сразу же подавить. Мне не хочется дурно думать о тех людях, которых я знаю. То есть до тех пор, пока у меня не будет доказательств, мистер Мейсон. Я хочу, чтобы восторжествовал закон.

— Были ли у вашего отца враги?

— Нет, если не считать… Вы должны кое-что узнать. Про один факт полиции известно, про второй нет.

— Да, слушаю.

— В газетах об этом не упоминалось, но в хижине отца находилось несколько предметов женского туалета весьма интимного плана. Я-то думаю, что их там специально оставил убийца, чтобы возбудить против отца общественное мнение и вызвать симпатию к вдове.

— Понятно. Что еще?

— Возможно, это очень важный момент, мистер Мейсон. Наверное, вы обратили внимание на газетное сообщение о том, что мой отец был нежно привязан к попугаю?

Мейсон кивнул.

— Казанову отцу подарил года три назад его брат, страстный любитель попугаев. И вскоре отец души не чаял в попугае. Он его повсюду возил с собой… Но только тот попугай, которого нашли в домике возле тела отца, вовсе не Казанова. Это совсем другой попугай.

Мейсон заинтересовался.

— Вы уверены? — спросил он.

— Абсолютно.

— Откуда вы знаете?

— Прежде всего этот попугай неприхотлив в еде. А Казанова был невыносимым привередой.