Дело о предубежденном попугае

– Я ездил в город позавтракать, потом заходил в парикмахерскую.

– Пол, наверно, уже на работе. Под конец я все же добралась до него и объяснила, что случилось. Попросила его отправить ребят в Сан-Молинас и попытаться ее спрятать.

– Что сказал Пол?

– Он не выказал большого энтузиазма. По-моему, он даже не успел выпить чашку кофе. Он полон мрачных предчувствий: что его вызовут держать ответ перед коллегией присяжных в Сан-Молинасе, если он сделает что-то в этом плане.

– И все же он послушался?

– Ты не представляешь, чего мне все это стоило. Он…

Она замолчала, услышав условный стук Пола в дверь.

– Легок на помине.

Потом она повернулась к Мейсону и объяснила, что пойдет умоется холодной водой.

Мейсон успокаивающе похлопал ее по спине и пошел открывать дверь.

– Здравствуй, Пол!

– Привет, Перри!

Пол сразу же подошел к своему излюбленному креслу и сел в него, перекинув ноги через подлокотник.

– Есть новости?

– Уйма.

– Плохие, хорошие или безразличные?

– Все зависит от того, что ты называешь безразличными известиями. Во-первых, Перри, та нотариально заверенная копия свидетельства о разводе – подделка чистой воды. Все было до гениальности просто и ловко. И сто тысяч долларов в кармане.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Вероятно, миссис Сейбин в Рино помогал какой-то адвокат, но вряд ли нам удастся установить, кто именно. У него имеются настоящие бланки, даже подписанные клерком и заместителем. Возможно, они поставили даже подлинную судебную печать. В конце концов, всегда можно подсунуть лишнюю бумажку. Так что план был разработан заранее.

– Выходит, что никакого дела «Сейбин против Сейбина» не слушалось?

– Вот именно.

– Умно, ничего не скажешь. Если бы не убийство, никто бы никогда не обнаружил этой подделки. Заверенная копия свидетельства о разводе ни у кого не вызывает сомнений. Воистину гениально. Получить дуриком сто тысяч долларов и остаться юридически его женой. Конечно, возникает дело о подлоге в получении денег обманным путем, но если бы все шло нормально, этого никто никогда бы не узнал.

– Сейчас-то она вообще может поздравить себя: весьма дальновидно. Как вдова Сейбина она вступает во владение его капиталом.

– Ладно, на время отложим этот разговор. Что ты скажешь об Эллен Монтейз?

Дрейк брезгливо поморщился.

– Я хотел бы, чтобы ты отделался от этой грязной истории, Перри.

– Почему?

– Знаешь, скверно уже то, что я, фигурально выражаясь, держу твое стремя, когда ты садишься на лошадь. Но если к тому же мне самому приходится скакать на твоем скакуне, это совсем никуда не годится.

Мейсон рассмеялся и хлопнул Дрейка по плечу:

– Так что же все-таки произошло?

– Сегодня минут пятнадцать девятого Делла позвонила в агентство. Она была в настоящей панике. Подавай ей меня, подавай ей тебя, посылай немедленно оперативников в Сан-Молинас выручать Эллен Монтейз. Опуская подробности, скажу тебе, что я связался с Деллой по оставленному ею номеру. Она назвалась Эдит Фонтейн. От нее я узнал о бегстве мисс Монтейз. Делла требовала, чтобы я мчался в Сан-Молинас, разыскал эту взбалмошную дамочку и прятал ее от полиции.

Нет, просить у меня такое, хотя только вчера я объяснил тебе, как опасно…

– Ну и что ты в конечном счете сделал?

– Какого дьявола я мог сделать? Выполнил все, что она требовала. Разве же я мог поступить иначе? Прежде всего я считаю Деллу своим верным другом. Ну и потом я понимаю, что ты никогда не оставишь меня в беде. И если она утверждала, что ты хочешь вытащить эту самую Эллен Монтейз из львиной пасти, я мог…

– Что же ты предпринял?

– Сказал, как послушный мальчик, что все сделаю, вызвал своих ребят из Сан-Молинаса по телефону и велел им устроить засаду около ее дома, схватить ее, как только она там появится, и тащить обратно в город. Связать ее, похитить – одним словом, действовать по обстоятельствам. Ребята стали спорить со мной, так что мне пришлось подавить начавшуюся было смуту, сказав, что я беру ответственность на себя.

– Ясно. Где же сейчас мисс Монтейз?

– В тюрьме.

– Как это получилось?

– Мы запоздали. По-видимому, полиция велела миссис Винтерс предупредить их, как только Эллен Монтейз появится. Шериф и районный прокурор сами примчались туда. И сцапали Эллен. Она убивала попугая, жгла бумаги и старалась найти какое-то подходящее место, чтобы запрятать коробку патронов 45-го калибра… Сам понимаешь, как это выглядело в ее ситуации!

– Что ты там сказал про убитых попугаев?

– Она вошла в дом и убила попугая. Отрубив ему голову кухонным ножом, ловко, как кухарка петуху…

– Как только вошла в дом?

– По-видимому. Шериф на это не обратил особого внимания. Они поймали ее с поличным насчет патронов и сжигаемых бумаг. Шериф пытался что-то спасти из пламени, но, кажется, единственное, что он досконально узнал, – это то, что горела бумага. Они ее препроводили в тюрьму, сами же вызвали специалистов из технического отдела, пытаясь восстановить сгоревшее… Сержант Голкомб принимал во всем этом самое горячее участие.

– Представляю. Что она сказала по поводу патронов? Признала, что покупала их?

– Не знаю. Они очень спешили поскорее отправить ее в тюрьму.