Дело о позолоченной лилии

– Это вы думали, что выбрали. Если хорошенько подумаете, то вспомните, что блондинка предложила вам выбрать мотель. Но на участке лишь два мотеля. Первый, встреченный вами, оказался второразрядным, и шантажисты понимали, что вы не выберете его. Так и случилось, вы «выбрали» второй.

– А как насчет отпечатков? Как Эльза Гриффин влипла с ними?

– Эльза была первой ласточкой в сомнительной истории Брамса. Она попалась на крючок. Услышав его болтовню, она была абсолютно убеждена, что речь идет о вашей жене, которая побывала в мотеле. Она считала, что это ваша жена убила Денхема. Она не хотела ничего говорить, пока вам не стала грозить опасность. Я послал ее в двенадцатый номер за отпечатками. Она была там долго. Успела не только снять их, но и сравнить. Она видела, что большинство отпечатков – ее собственные. Однако в душе она была глубоко убеждена, что ваша жена побывала в ее номере. И сделала то, что логически вытекало из данной ситуации. Она предана вам, но у нее нет никаких добрых чувств к вашей жене. Несмотря на ваши указания, она сохранила отпечатки пальцев вашей жены, снятые с подноса, и, вернувшись из мотеля, пронумеровала карточки и всучила их мне. Она знала, что будет проверка, но ничего не хотела с ними делать, и лишь уверенность, что вам грозит приговор, заставила ее начать действовать. Я допускаю, что был период времени, когда я сам так думал. Эльза, конечно, решила, что ваша жена была в перчатках, находясь в ее номере, и не оставила никаких следов. И я считал, что ваша жена была там, пока не пришел к убеждению, что ее там вообще не было.

– Тогда что вы сделали?

– Все было просто. Я взял отпечатки Грейс Комптон и поставил на них те же номера, которые были на четырех карточках Эльзы.

Пол Дрейк покачал головой.

– Они могут привлечь тебя, Перри.

– За что? – удивился Мейсон.

– За подмену доказательств.

– Я не подменял никаких доказательств.

– Есть закон, – напомнил Дрейк.

– Конечно, но я ничего не подменил. Я попросил Деллу достать из сейфа номера четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать. Она это сделала. Я же не виноват, что некоторые карточки оказались с одинаковыми номерами. Это не подмена. Конечно, если бы Эльза спросила меня, где те карточки, которые она мне дала, я бы ответил. Если бы жюри спросило меня, я бы тоже ответил. Но меня ни о чем не спрашивали. Эльза не сравнила отпечатки, она сделала вид, что сравнивает. Просто она заявила, что дала мне именно отпечатки миссис Бедфорд. Она схватила их и побежала. За дверью стоял сержант Голкомб. Я же не мог при этих обстоятельствах что-либо говорить.

– Но как вы узнали, черт возьми? – потрясенно спросил Бедфорд.

– Это просто, – ответил Мейсон. – Я знал, что ваша жена не оставляла в двенадцатом номере никаких отпечатков, потому что ее там не было. Поскольку описание, данное Брамсом, полностью указывало на вашу жену, я знал, что он лжет. Мы все знали, что у Денхема был соучастник. Мы чувствовали, но уверенности не было. И лишь после того, как Грейс Комптон была избита из-за разговора со мной, я понял, что должен быть другой соучастник. Кто мог быть соучастником в таком деле? Самым логичным был Брамс. Денхем проводил свои дела в мотеле, где управляющий был его другом. Когда люди, чьи манеры вызывали подозрение, поселялись в мотеле, Брамс посещал их номера и выяснял, кто они. Информация передавалась Денхему, а тот готовил почву для шантажа. Они совершили ошибку, пытаясь позолотить лилию. Им захотелось, чтобы ваша жена была замешана в этом деле, и поспешили описать ее, будто она и в самом деле была в мотеле. Полиция не обратила внимания на описание, и Брамс начал сам навязываться. Эльза Гриффин сразу поняла, что речь идет о вашей жене, и настаивала, чтобы я начал поиски этой женщины. Когда я отказался это делать, она решила прибегнуть к помощи отпечатков. Ведь она точно знала, что отпечатки были сняты с подноса. Она была так уверена, что даже не стала их сравнивать.

– Но как вы узнали о позолоченной лилии? – спросил Бедфорд. – Как вы узнали, что моя жена не была там?

Мейсон посмотрел на него.

– Я спросил ее, была ли она там, а она стала уверять меня, что не была.

– И вы поставили на карту всю вашу репутацию и поверили ей на слово?

– Это риск, Бедфорд, вы не хуже меня знаете, что это такое.

– А как вы узнали, что у Брамса преступное прошлое?

Мейсон улыбнулся.

– Я решил, что так упорно врать может только уголовный преступник. И я спросил его об этом.

Стук в дверь прервал их разговор.

– Это Анна, – сказал Бедфорд. – Черт возьми, Мейсон, как мне отблагодарить вас за то, что вы сделали для меня?

Ответ Мейсона был лаконичным:

– Когда вы подпишете чек, то добавьте одно слово – спасибо!