Дело о полку Игореве

— Именно. Вскоре после хищения пиявки Софти погиб. Такие вещи случаются, — с иронической усмешкой отвечал Дэдлиб. — Шел себе по улице, оступился и упал в открытый люк. И расшиб голову о трубу на дне. А тут как назло случилась утечка газа, и, видно, когда голова Софти вошла в соприкосновение с трубой, она высекла из металла искру… Наверное, мы должны верить, что так все и было. Словом, там все разнесло, здоровая дырка в асфальте и все такое, а от самого Софти остался только один ботинок, без ноги, правда. Его нашли на крыше соседнего дома. Ниточка оборвалась. Мы не успели предъявить бастарду… э-э, как это по-вашему… байстрюку… тьфу!.. ублюдку фотографии членов ордусской делегации, так что не знаем, кто именно на него выходил и через кого затем была совершена передача объекта. Пиявки. А ведь в частных руках это… миллиардами пахнет.

— И властью над миром, — согласно закивал нихонский князь.

— Вся доступная нам информация о лице, контактировавшем с Софти, — неуклонно продолжал хладнокровный интерполовец, — сводится к одной фразе из подслушанного телефонного разговора. Фраза такая: он скромненький, вечно в последних рядах держался…

— И Сэму ничего не оставалось, как поехать к вам, в Ордусь, — встрял Люлю. — А мы с Юллиусом составили ему компанию. Мы — очень славная компания, уверяю вас.

— Дело в том, — Дэдлиб погасил окурок сигары, — что известный своей личной скромностью ученик Крякутного Борманджин Сусанин возглавляет лечебницу «Тысяча лет здоровья», что в Москитово. Вам это ни о чем не говорит?

— Где лечат пиявками, — с пониманием добавил Богдан.

— Йеп, — мрачно поддакнул Дэдлиб, сорвавшись на более привычный ему английский, видимо, от напряжения.

Баг и Богдан переглянулись.

— Я нынче днем туда наведался, — неохотно проговорил Баг.

— Знаю, — кивнул Дэдлиб. — Юлли нам звонил. Он у нас, гм… неразговорчивый — но я умею его понимать.

— Потому мы и решили, что пришла пора с вами побеседовать в открытую, — добавил Люлю.

— Он ваш внедренец в лечебнице?

Дэдлиб помедлил — видно, по инерции, потом еще раз кивнул:

— Да.

Баг подобрался.

— Что он успел выяснить?

— Практически ничего. Есть там какие-то люди в белом… Люди в белых халатах.

— Ага, — хищно сказал Баг.

— Скажите, господин Дэдлиб, — вновь вступил в разговор Богдан, — вы с самого начала своего пребывания в Ордуси…

— Да, — в третий раз кивнул Дэдлиб.

— А ваша поездка в Свенску…

— О, я давно хотел побывать в этой стране, но вот как-то все случая не выпадало, а тут… — начал было Люлю, но Богдан, чуть улыбнувшись, остановил его движением ладони.

— Благодарю вас, драгоценный князь, и охотно верю, что лично для вас это так и было. Но, вероятно, вы намного раньше нас узнали, что одна из трех дам, состоявших в делегации Крякутного, шесть лет назад вышла замуж за жителя замечательного города Упсалы…

— Ах эта! — заулыбался Люлю. — Эта! Милая дама, милая…

«Как он непрост, этот нихонский гокэ, — с невольным уважением подумал Баг. — Какой образ! Или он действительно такой вот — легкий и вечно улыбающийся?»

— Ну и как новоиспеченная подданная свенского короля? — поинтересовался, поправляя очки, Богдан.

— Никаких зацепок, — ответил Дэдлиб, разводя руками, и положил ногу на ногу. — Нет, господа, это здесь. Непременно здесь. А теперь, — он коротко и холодновато улыбнулся, — если ваши вопросы иссякли, может быть, и вы в свою очередь поделитесь полезной для нас информацией?

Баг и Богдан снова коротко переглянулись. И одновременно кивнули.

— Мы читаем газеты и смотрим новости, — Дэдлиб щелкнул портсигаром, доставая новую сигару. — Не хотите? — Он протянул портсигар Багу, и тот, поколебавшись, вытащил осторожно одну. Баг не любил сигары: на его вкус они были слишком крепкие. Но народившееся человекоохранительное сотрудничество было необходимо крепить. Дэдлиб щелкнул зажигалкой, поднес Багу огонь. — Вы связываете то, что произошло с двумя соборными боярами Александрии, с делом о пиявке?

— Да, — затягиваясь, подтвердил Баг.

— Самым непосредственным образом, — сказал Богдан одновременно с ним.

— А, например, как именно?

Тишина. Оба — и Баг, и Богдан — вежливо предоставили друг другу, раз уж на то пошло, возможность ответить. Повисла неловкая пауза. Потом Богдан широко повел рукой, как бы смахивая вопрос в сторону Бага.

— Почему я?

— Твой же кабинет.

Баг усмехнулся. Люлю широко и с какой-то обезоруживающей симпатией к обоим улыбнулся во все зубы, хлопнул себя ладонями по ногам и хмыкнул.

— Как это у Конфуция… — прищурился он, припоминая. — А! «Не циновка украшает благородного мужа, но благородный муж — циновку»… Или что-то в этом роде, а?

«Даже двадцать вторую главу читал!» — уважительно подумал Богдан.

Баг без выражения посмотрел на князя.

— Молчу, молчу, милейший господин Лобо! — выставил перед собой ладони Люлю. — Я весь внимание. Весь.

— Собственно, нам ясно далеко не все, — кашлянув от непривычного дыма, начал Баг. Сигара, впрочем, оказалась неплоха. — Мы не представляем главного — что, собственно, может пиявка проделывать с человеком. Вернее, с его волей и самостоятельностью.