Дело о пиратском сундуке

Аккуратно заперев за собой калитку, ребята дружно зашагали вперед, а потом, когда дорога свернула вправо и ярко освещенные окна дома с мансардой скрылись из вида, повернули назад, прокрались вдоль изгороди и разместились в густых кустах, откуда отлично просматривалась вся дача.

Ночь между тем отступала. Как-то незаметно исчезла луна, вдали, у речки, зарозовело небо, тишину огласило пение птиц.

Ромка вытащил из сумки свой видавший виды цейссовский бинокль, прижал его к глазам, направив окуляры на окна мансарды, и пожаловался:

— Отсвечивает, ничего не видно. Не мешало бы туда забраться, вот что!

Они пролезли сквозь щель в изгороди и подползли к торцу дома, куда выходило большое мансардное окно. Ромка подпрыгнул, как будто хотел одним прыжком заскочить на второй этаж, и сказал:

— Только я не смогу, у меня рука болит.

Совсем недавно Ромка пострадал, причем дважды свалился с балкона, ободрав ладони о ветку дерева, и буквально на следующий день голой рукой схватился за острие ножа, пытаясь вырвать его из рук преступницы. И, разумеется, снова карабкаться на дерево он пока был не способен.

— Хочешь, я полезу? — предложил свои услуги Венечка.

— Отлично, иди сюда. Лешка, садись на землю. Села? Хорошо. Венька, становись ей на плечи. Потом встанешь на мои и дотянешься вон до той ветки.

Лешка послушно уселась на небольшую кочку. Мальчик разулся и наступил ногами на ее плечи, при этом Лешка порадовалась, что Венечка у них маленький и худенький. Если бы на нее взгромоздился ее упитанный брат, ей пришлось бы гораздо хуже. А Венечка, держась за ветку дерева, вскарабкался на Ромку, потом уцепился за другую ветку и подтянулся выше. К счастью, окно было приоткрыто. Видимо, грабителю опротивело дышать нафталинным воздухом, и он решил проветрить помещение.

Мальчик заглянул в мансарду и прошептал:

— Здесь никого нет. Если только он не в сундуке.

— Что ему там делать? Слезай! — скомандовал Ромка.

Венечка посмотрел вниз, затем снова заглянул в комбату, протянул руку, схватил с подоконника какой-то предмет, сунул его за пазуху и так же, сначала по ветке, а затем по Ромке и Лешке, спустился вниз. Потом залез через воротник под свой свитер и протянул руку.

— Вот.

Лешка от удивления вскочила с кочки, потому что в руке у Венечки был его сотовый телефон фирмы «Сони».

— Хитрый какой бандюга, — удивленно сказал мальчик. — И когда только успел его своровать? Я же его спрятал вот сюда перед самым уходом.

Венечка открыл свою сумку и вытащил оттуда еще одну, точно такую же трубку.

— Как это? — воскликнул он, переводя глаза с одного мобильника на другой. — Значит, один из них не мой?

— Ясное дело, — хмыкнул Ромка. — Причем тот, который не работает.

— Так я, значит, взял чужое?

— Ты что, переживаешь? Скажи еще, честный ты наш, что оставил бы его на месте, если б знал, что он не твой.

Венечка нерешительно пожал плечами:

— Не знаю.

— Зато я знаю, что поступил ты совершенно правильно, потому как это то, чего нам больше всего не хватает. Сейчас я позвоню племяннику, и мы с ним решим, что делать дальше. — Ромка схватил оба телефона. — Так, и какой же из них фурычит?

Но одна из трубок в его руках внезапно ожила сама.

Ромка поднес было телефон к уху, но Лешка выхватила его у брата и, прохрипев «алло», удовлетворенно улыбнулась, услышав вчерашний сиплый голос.

— Леш, как дела?

Размышлять было некогда.

— Все о'кей, — ответила она, нарочно захрипев еще сильнее.

— Что, есть новости?

— Ну, да, — Лешка пожала плечами и взглянула на мальчишек. Слышимость была хорошей, до них долетало каждое слово. Ромка одобряюще кивнул. А сиплый спросил:

— Ты по-прежнему на месте?

— Ну да, — не зная, что сказать еще, повторила девочка.

— Никуда не уходи, дождись меня, слышишь?

— Ладно, — ответила Лешка и, когда телефон отключился, воскликнула: — Лично я все-все теперь поняла!

— Что ты поняла? — уставился на нее Ромка.

— Мы тебе об этом еще не успели сказать. Дело в том, что мне вчера звонили, а оказывается, не мне. Этот бандит, — она указала на окно мансарды, — ведь не знал, что мы сюда приедем, а потому телефон свой внизу оставил, на столе. И когда он зазвонил, я его и взяла, так как не сомневалась в том, что он Венечкин. А после того, как с этим сиплым поговорила, во двор вышла. А он в это время вниз, значит, сбежал и его забрал. А Венечка решил, что я его папу не узнала. Так, значит, этого бандюгу Лешей зовут? Бывают же такие совпадения. Ой, — вспомнила она, — а на станции под снимком совсем другое имя было. Леонид, кажется.

— Леонида, наверное, тоже можно Лешей назвать, — заметил Венечка.

— Не знаю, может быть, — согласилась Лешка и обратилась к брату: — А ты как думаешь?

— Это не принципиально. Он мог сменить имя.

— А я только сейчас вспомнил, что, когда мы вошли, свой телефон на подоконник положил. Думал, что ты его оттуда взяла, а потом на столе оставила. А ты все: склероз, склероз! Да, повезло нам, что у нас с ним телефоны одинаковые, — порадовался Венечка.