Дело о мрачной девушке

– Да, да! Я именно это имею в виду. Даже не сам судебный процесс, а нахождение в тюрьме, где я узнала, как страдают люди. Я увидела окружающий мир в новом свете. Это помогло немного исправить мой характер. К тому же я поняла, как предан мне Роб. Он знал, что я невиновна, но обстоятельства складывались против меня, и оставалась угроза вынесения мне приговора. В те черные дни, когда вы не открывали нам своих планов и казалось, что тучи над нами сгустились, он был готов пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти мою.

– Да, – кивнул Мейсон, задумчиво глядя на Роба Глиасона, – вы вели себя благородно и великодушно. Если бы я не был уверен в своей теории, вы сбили бы меня с толку. Ваше признание звучало убедительно, кроме слов о том, что вы взяли с тела тысячедолларовые купюры. Я понимал, что этого не могло быть, потому что мисс Челейн дала мне десять из них на следующее утро. Да и вы, Фрэн, были со мной неискренни. Вы все время что-то скрывали, пытаясь защитить себя.

– Я знаю, – кивнула она. – Все началось с той первой лжи о «Бьюике». Я просто не могла после этого говорить правду. Я ухватилась за версию о том, что гоняла по округе на автомашине, как за лучшее алиби, а затем осознала, что попала в ловушку. Я вам даже не могла признаться, что получила деньги от дяди, потому что предполагалось, что я в это время каталась на «Бьюике».

В дверь постучали, и в кабинет вошла Делла Стрит.

Она посмотрела на Мейсона с горящими от гордости за него глазами. Когда она заговорила, в голосе слышалась нежность.

– Вам телеграмма, шеф.

Фрэнсис Челейн быстрым шагом подошла к адвокату и протянула ему руку.

– Нам с Робом пора идти. Вы даже не представляете, как мы вам благодарны. Мы компенсируем ваш труд материально, но в дополнение к этому мы хотим, чтобы вы знали…

У нее задрожали губы и по щекам потекли слезы.

Мейсон крепко пожал ее руку и кивнул:

– Я знаю.

Когда дверь за ними закрылась, адвокат повернулся к Делле Стрит.

– Вот телеграмма, – протянула она лист бумаги. – Может, тебе удастся уловить смысл. Я не могу этого сделать.

Мейсон взял телеграмму и прочел:

«ПОСЫЛАЮ ЗАКАЗНЫМ ПИСЬМОМ АВИАПОЧТОЙ ФОТОГРАФИЮ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ ВАЖНОСТИ В ДЕЛЕ О КОТОРОМ РАССКАЖУ ТЧК ХРАНИТЕ ФОТОГРАФИЮ И ВСКОРЕ ЖДИТЕ МЕНЯ У СЕБЯ В КОНТОРЕ ТЧК ЕВА ЛАМОНТ».

Мейсон с любопытством посмотрел на телеграмму.

– Фотография пришла? – поинтересовался он.

– Да, – кивнула Делла. – Несколько минут назад.

Она протянула ему снимок молодой женщины, без стеснения демонстрирующей свои ноги. В нижней части была приклеена полоска с напечатанными на машинке словами: «Девушка со счастливыми ногами».

Лица на фотографии не было – только плечи, бедра, руки, которые очень высоко поднимали юбку, и ноги – стройные, прямые, прекрасной формы, в чулках на резинках.

– Интересно, а это что значит? – спросил заинтригованный адвокат.

– Понятия не имею, – ответила Делла, – но я завожу новую папку – «Девушка со счастливыми ногами».

Мейсон взглянул на часы. Усталость как рукой сняло, глаза его горели.

– Интересно, а когда здесь появится Ева Ламонт? – подумал он вслух.