Дело о хитроумной ловушке

— У вас нет детей, вы не женаты, вам тридцать шесть. Вы ни перед кем не несете ответственности за свои поступки. И при этом боитесь ловушек! Так вот, сегодня вечером, ровно в половине шестого, закончится дежурство частного детектива, который следит за вами. На ночь его сменит другой. Они не вступают в контакт друг с другом. Иногда детектив, который дежурит ночью, опаздывает. Можно устроить так, что сегодня вечером он опоздает. Ровно в пять часов тридцать одну минуту выйдите из офиса, сядьте в машину. Поезжайте в западном направлении по бульвару Сансет. Поверните на улицу Байт, затем налево, на Голливудский бульвар. Направляйтесь к улице Ивар. Поверните направо и дождитесь смены сигнала светофора. Поезжайте, как только светофор сменит цвет. Посмотрите в зеркало заднего обзора. Все время срезайте углы. Убедитесь, что вас никто не преследует. Я думаю, вы сможете избавиться от хвоста.

— А потом? — спросил Конвэй.

— Теперь слушайте внимательно, — сказала она. — Только твердо убедившись, что за вами никто не следит, направляйтесь к аптеке «Эмпайр», что на пересечении бульвара Сансет и Лабриа. В аптеке есть три телефонные будки. Войдите в самую дальнюю от двери, и ровно в пятнадцать минут седьмого этот телефон зазвонит. Ответьте на звонок. Если вы успешно избавитесь от преследователей, вам дадут дальнейшие указания, куда идти. Если не оторветесь от них, телефон не зазвонит.

— Вы превращаете все это в страшную историю «плаща и кинжала», — раздраженно запротестовал Конвэй. — В конце концов, если у вас есть какие-то сведения о том, что…

— А это и есть ужасная история «плаща и кинжала», — прервала она. — Вам нужен список акционеров, которые уже отдали свои голоса не вам?

— Очень, — сказал он.

— Тогда идите и возьмите его, — сказала она и повесила трубку.

Несколько минут спустя вошла Ева Кэйн, олицетворяя собой высокопрофессионального секретаря, и подала Конвэю машинописные листки.

— Расшифровка вашей беседы, — сказала она.

— Спасибо, — ответил Джерри.

Она повернулась и направилась к двери, но вдруг остановилась и, неожиданно развернувшись, подошла к нему. — Вы не должны этого делать, мистер Конвэй!

Он посмотрел на нее с некоторым удивлением.

— Да, я знаю, — сказала она, — вы никогда не поощряли личных отношений на службе. — Слова сыпались с такой поспешностью, будто она боялась, что он собирается остановить ее. — Я всего лишь частичка механизма вашего управления, такая, какая вам требуется. Но я человек. И знаю, что ждет вас, и хочу, чтобы вы победили в этой борьбе. И… и я немного разбираюсь в женских голосах и… — Она с минуту колебалась, затем почти беззвучно сказала что-то, будто ее голосовые связки работали вхолостую, как двигатель без топлива.

— Я и не знал, что был настолько неприступен, — возразил Конвэй.

— Да нет же, нет! Поймите меня правильно. Просто вы слишком рациональны… Я хочу сказать, вы все рассматриваете с точки зрения бизнесмена. Я знаю, что говорю не то, но, пожалуйста, не совершайте той глупости, на которую она вас толкает.

— Почему? — спросил он.

— Потому что это ловушка.

— Откуда вы знаете?

— Это же очевидно! Захоти она передать вам какие-то сведения, она могла бы положить их в конверт, написать на конверте ваше имя, приклеить марку и опустить в ближайший почтовый ящик.

Конвэй уже думал над этим.

— Эта таинственность, вся чепуха с «плащом и кинжалом»… Да это просто западня.

— Я не могу упустить шанс добыть сведения, — веско сказал Конвэй.

— Значит, вы все-таки пойдете?

— Да, я пойду, — упрямо сказал он. — Вы что-то сказали насчет ее голоса?

Она кивнула.

— Что же?

— Я тренировалась слушать голоса по телефону. Два года я была оператором на телефонной станции. Что-то в ее голосе… Скажите, вам не показалось, что вы когда-то уже слышали этот голос.

Конвэй нахмурился.

— Как вы догадались? Действительно, есть что-то знакомое, скорее, в быстроте речи, в паузах между словами, чем в тембре.

Ева Кэйн кивнула.

— Мы ее знаем, — сказала она. — Она из тех, кто бывал у нас в офисе. Вы говорили с ней. Она как-то меняет свой голос — тембр голоса. Но скорость речи, паузы между словами не изменились. Она из тех, кого мы оба знаем, и это только усиливает мои подозрения. Почему она лжет вам? То есть зачем ей хочется остаться неизвестной?

— Тем не менее я собираюсь пойти, — заявил Конвэй. — Эти сведения слишком ценны для меня. Я не могу позволить себе не делать ставки в этой игре.

Неожиданно Ева Кэйн опять превратилась в лишенного индивидуальности профессионального секретаря.

— Прекрасно, мистер Конвэй, — сказала она и покинула комнату.

Конвэй сверил часы с сигналом точного времени по радио и минута в минуту, как было условлено, выехал по указанному маршруту. Он трогался с места, только когда светофор менял цвет; ушел от машины, которая, судя по всему, пыталась следовать за ним, но безнадежно запуталась в потоке других машин; ушел и от разгневанного регулировщика, свистящего ему. Потом Конвэй влился в автомобильный поток и двигался вместе с ним.

Пять минут седьмого был у аптеки и вошел в дальнюю от двери телефонную будку.