Дело о головке сыра

Я включила фонарик на телефоне. На плече Русло сидела мышь — забавная такая. Я протянула руку, она цапнула меня за палец. Я вскрикнула, но больше от неожиданности. А нечего куда попало конечности совать!..

Мы с Филиппом неловко пожали друг другу руки. Раз уж нам предстоит здесь погибнуть, по крайней мере я буду не одна. И он будет не один. Теперь мы будем вместе всегда — только он и я.

И тут плита над нашими головами начала двигаться. Раздался знакомый голос:

— Машка, ты жива?

— Кеша?!

Филипп поднялся во весь свой немаленький рост, мышь с его плеча скакнула наружу. Кеша немедленно обратился в белого кота и сожрал ее, урча.

— Ааааа!

— Простите, я рефлекторно. — Кеша снова стал человеком.

Вампир закричал — страшно, отчаянно, безысходно.

— Вы, конечно, будете сопротивляться… — начал Кеша.

— Я не буду сопротивляться, — склонил голову Филипп. — Она погибла. Больше ничего не имеет смысла.

* * *

— Какого черта?! Какого черта, я спрашиваю?! — изливалась я на Осинина вулканом Эйяфьядлайёкюдль.

Джампир смотрел на меня фирменным грустным взглядом.

— Вы заплатили за то, чтобы все узнать? Вы все узнали. Я все рассчитал поминутно. Я хороший специалист, вам говорили.

— Почему вы меня-то не предупредили?

— Не было никакой гарантии, что вы не проболтаетесь и не испортите тщательно продуманный план. А мне за него деньги заплатили, между прочим.

— Вы упырь, Осинин!

— Упырь и есть. Пол-упыря. Сын вампира и смертной женщины.

— С отцом давно виделись? — максимально деликатно спросила я.

— Ни разу, на его счастье, — ответил Осинин.

Я промолчала. А вечером позвонила отцу.

— Папа, я тебя люблю.

* * *

Следующие три месяца выдались нелегкими.

Кешу немало потаскали по коврам, требуя отчетов на тему «обязательно ли было есть Темную?». Что происходило с Филиппом, мне было страшно даже представить. Его единственный козырь состоял в том, что он был итальянским подданным, а с Италией у наших сейчас были сложные отношения. Наши Иные тоже как раз успели покуролесить на их территории, так что исход истории мог быть любым.

На четвертый месяц я получила посылку. В хрусткую бумагу был завернут светло-коричневый кругляш сыра, в разрезе выглядящий очень аппетитно, несмотря на белый слой плесени на корке. Эдакий торт, пропитанный сгущенкой. Ну, если не приглядываться.

— Фу-у! Бе-е! Выброси эту дрянь, — вскрикнула секретарша Валерия Львовна, отбивая рукой прозрачную личинку, метящую ей в глаз.

Я улыбалась. У Филиппа все получилось.