Дело о девяти колотых ранах (СИ)

— Пока я вижу, что расследование проведено из рук вон плохо. Надеюсь, ты тщательно обследовал место преступления и всё описал в протоколе, поскольку за время, которое прошло с тех пор, многие улики уже утрачены. Где одежда жертвы и другие вещественные доказательства?

— Они у господина прокурора.

— Скажи ему, что он обязан немедля доставить всё в Серую башню. Где труп?

— Похоронен на северном кладбище для бедноты. Родни у него не было. В доме нашлось мало денег, только и хватило на скромное погребение.

— Кто из свидетелей сегодня вызван?

— Горничная Изабель Сенье, лакей Пьер Сокаль, сосед де Мева кавалер де Руа, бывший с ним в приятельских отношениях, владелица булочной в соседнем доме Катрин Фурже. Так же вызваны соседи Агаты Прежан и тот возчик. Ах, да, он сбежал… Я его найду.

— Не трудись, для него же будет лучше, если он больше не попадётся мне на глаза. Позови сюда горничную.

Изабель Сенье оказалась красивой румяной девицей, наряженной в платье из лилового атласа. На пышной груди у неё красовался оправленный в золото кабошон из бирюзы, подчёркивающий яркую голубизну её глаз. Она с готовностью поведала господину графу о том, что произошло тем утром, когда они с лакеем Пьером обнаружили в спальне мёртвого хозяина. Её рассказ мало отличался от того, что Марк узнал от сыщика.

— Скажи-ка мне, красавица, — ласково улыбнулся Марк, — а как обычно проходило утро в вашем доме?

— Обычно я вставала первой и будила Пьера, чтоб он почистил камин и достал из сундука одежду для хозяина, а сама шла готовить завтрак. Когда всё было готово, я шла будить господина де Мева.

— В какое время ты обычно вставала? Рано утром?

— Нет, хозяин приходил поздно и поздно же вставал, так что ближе к полудню, — простодушно ответила она.

— И как же ты его будила? — игриво уточнил он.

Она изобразила смущение и пожала плечами.

— Входила в спальню, если светло, раздёргивала портьеры, темно — ставила на стол свечу и говорила, что пора вставать.

— То есть на ночь он обычно не запирался на засов?

— Ну, обычно нет… — пробормотала она неуверенно.

— А в ту ночь заперся. А что было вечером накануне? Он был дома или куда-то уходил?

— Уходил, — кивнула она.

— Куда?

— Он не говорил.

— Когда вернулся?

— За полночь.

— В каком настроении?

— Да в обычном.

— Был, может, встревожен, испуган, расстроен?

— Да, вроде, нет.

— Он пришёл, и что было дальше? Что он делал?

— Ничего. Поужинал и лёг спать.

— А что ты подала ему на ужин?

— Уж не помню точно, но обычно я подавала ему грудинку с хлебом или пирог с зайчатиной.

— Ты сама их печёшь? — улыбнулся Марк.

— Нет, покупаю в булочной на углу.

— Как он был одет тем вечером?

— Я не помню, ваше сиятельство, — виновато потупилась она.

— Где ты сейчас живёшь?

— Да там и живу, в доме господина де Мева. Я пока не нашла другое место.

— Понятно. А хозяин был добр к тебе?

— Да, он меня не обижал.

— Дарил подарки?

— Что вы, ваше сиятельство, я честная девушка, — обиделась она.

— И наверно из хорошей семьи? Кто твои родители?

— Они простые крестьяне, живут в деревне Меганэ на севере.

— И как ты оказалась в Сен-Марко?

— У меня пять сестёр, мне приданого не хватило, вот мне и пришлось идти в город на заработки.

— И ты сразу поступила к господину де Меву?

Она кивнула.

— Ты пока не уходи, мы ещё поговорим об этом деле, — интимно шепнул Марк, вызвав у неё смущённую улыбку. — А пока позови сюда Пьера.

Тот был мужчиной средних лет, коренастый, в добротной куртке и с золотой серьгой в ухе.

— Давно ли ты работаешь у кавалера де Мева? — спросил Марк.

— Да уж лет восемь будет, — деловито кивнул тот.

— За одеждой хозяина смотришь ты?

— Именно так, ваше сиятельство.

— Помнишь ли ты, как был одет твой хозяин, когда вернулся вечером перед своей смертью?

— Ну… — задумался Пьер, перебирая пальцами, на одном из которых поблескивал перстень со вставкой из соколиного глаза. — Кажется, он был в бордовом камзоле, ваше сиятельство. Да, в камзоле из узорчатого сукна с серебряным позументом.

— Знаешь, куда он ходил перед этим?

— Не знаю, господин граф, он мне не докладывал.

— В каком настроении он вернулся?

— Как обычно, слегка в подпитии.

— То есть он шёл с пирушки?

— Наверно.

— И сразу лёг спать?

— Может быть, я уж и не помню.

— А сыщики тебя об этом не спрашивали?

— Нет, они спрашивали про Агату. Я им всё рассказал!

— Что всё?

— Да что она всегда ведьмой была. И хозяину смертью грозила, всё время запиралась у себя и что-то там бормотала, наверно заклятия какие-нибудь. И куклы такие я у неё видел. Не знаю уж, сколько народу она извела.

— А часто ли хозяин запирался на ночь в своей спальне на засов?

Пьер растерянно взглянул на него.

— Ну, бывало… — протянул он.

— Он чего-то боялся? Может, не доверял тебе?

— Хозяин доверял мне! — возмутился Сокаль, — А что боялся… Так он вечно от кредиторов бегал, может, и боялся.

— Настолько, что в спальне запирался на ночь?

— Ну… да.

— То есть он каждую ночь запирался?

— Привычка у него такая была, — упрямо набычившись, заявил Пьер.

— Значит, у него были долги, — кивнул Марк понятливо. — Он был беден?

— Не богат.

— Но содержать горничную и лакея мог?