Дело нервного соучастника

— Думаю, довольно очевидно, что здесь произошло, — продолжал Гамильтон Бюргер. — Был состряпан план, чтобы запутать свидетеля. Полагаю, что суд должен к этому присмотреться. Считаю это неуважением к суду.

— Не понимаю, как вы защищаете суд, не являясь судьей, — сказал судья Хойт. — Но весьма вероятно, что этим заинтересуется Ассоциация адвокатов.

Судья Хойт сверкнул глазами в сторону Перри Мейсона.

— Почему? — спросил Мейсон. Судья Хойт еще больше нахмурился.

— Вы должны знать, почему. Если ваши знания судебной этики настолько смутны, что вы не знаете, почему, без моего объяснения, то вам надо лучше подучить судебную этику.

— Я ее изучил, — сказал Мейсон. — Я имею право на перекрестный допрос свидетеля. Я имею право делать все, что служит проверке свидетельских показаний. Если бы свидетель был абсолютно уверен, что женщина, которую он подобрал, была подсудимая, и если подсудимая снова взяла его такси вечером того же дня, то он сразу узнал бы ее и сказал: «Добрый вечер, мэм. Сегодня вы уже были моей пассажиркой».

— Но она больше не брала это такси, — заявил Гамильтон Бюргер. — Адвокат боится признать такую возможность. Это самое неприятное. Он заставил другую женщину взять такси, а затем передал квитанцию обвиняемой.

— Вы предъявляете это как обвинение? — спросил Мейсон.

— Да, это обвинение.

— И вы собираетесь заявить суду, что обвиняемая не была вечером третьего числа в такси — мы говорим о судебной этике, мистер окружной прокурор. Вы заявляете суду о точном факте.

— Минутку, — начал обороняться Гамильтон Бюргер, — я знаю лишь то, что сказал свидетель. Вы же не собираетесь устраивать мне перекрестный допрос! — воскликнул он.

— Если вы делаете суду заявление о каких-то фактах, то я буду задавать вам перекрестные вопросы, — пообещал Мейсон.

— Тише, тише, джентльмены, — подключился судья Хойт. — Суду не нравится такая ситуация.

— Я не позволю обвинять себя в непрофессиональном поведении, — заявил Мейсон. — Если бы я готовился выступать обвинителем в этом деле и наткнулся на квитанцию на поездку номер девять восемьдесят четыре, то, конечно же, проверил бы, что это за поездка стоит под этим номером.

— Да, — сказал судья Хойт, — думаю, окружной прокурор должен признать, что такое положение было обусловлено небрежным расследованием дела. Своеобразная ситуация сложилась оттого, что эта квитанция должна быть представлена как свидетельство в пользу определенной поездки.

— Да, но на квитанции была указана такая же сумма, то же такси, причем ее нашли у обвиняемой, — выпалил Гамильтон Бюргер.

— Точно, — сказал судья Хойт. — И суд считает, что при этих обстоятельствах было бы правильно проверить квитанцию, чтобы узнать, что это была за поездка.

Гамильтон Бюргер хотел что-то сказать, но передумал.

— Если свидетель говорит правду, — продолжал Мейсон, — и если бы он мог наверняка узнать подсудимую, то вечером третьего числа его ничто не смогло бы сбить с толку. Но он запутался, так как не был полностью уверен, хотя официальные лица и пытались убедить его в обратном, основываясь на том, что он узнал подсудимую на опознании в полиции.

— К сожалению, это неизбежный вывод, — сказал судья Хойт. — Не важно, как это случилось, мистер обвинитель, но вы должны признать, что показания свидетеля безнадежно испорчены. Вряд ли вам удастся использовать этого свидетеля перед присяжными.

— Мне нужно лишь взяться за это, — проворчал Гамильтон Бюргер. — В данный момент меня интересует, как эта ловушка была подстроена. Ваша честь должна отдавать себе отчет, что если бы подсудимая не чувствовала себя виновной, то она не прибегла бы к махинациям, приведшим к такому непредвиденному результату.

— Я не могу это разделить, — возразил судья Хойт. — Откуда мы знаем, что этот свидетель не перепутал лица двух своих пассажиров в тот день?

— Ну конечно, — сердито заявил Бюргер, — если у суда такое отношение…

— Отношение суда определяется свидетельскими показаниями, — холодно отрезал судья.

— Да, ваша честь.

— Теперь продолжайте.

Гамильтон Бюргер был в нерешительности.

— Конечно, — сказал судья Хойт, — на предварительном слушании вам следует лишь показать, что преступление совершено и что есть разумное основание считать обвиняемую виновной. Но на данном этапе нам представлены лишь косвенные улики, которые выглядят совершенно противоречиво.

— Я могу спокойно закрыть заседание, — заявил Бюргер, — а затем подготовить другое слушание.

— А еще вы можете испросить решения Большого жюри и вообще избежать предварительного слушания, — предложил судья Хойт.

— Конечно, — сказал Гамильтон Бюргер, — именно этого и хочет добиться адвокат. Чем больше у него возможностей перекрестного допроса свидетелей обвинения, тем скорее он найдет какую-то малейшую непоследовательность, которую сможет исказить и раздуть вне всякой меры.

— Существуют ли доказательства, — спросил судья Хойт, — что обвиняемая и покойный ехали к дому на холме в одной машине? Вы обнаружили отпечатки пальцев обвиняемой в машине?