Дело Митчелла (СИ)

========== Часть 1: Шизофреник. ==========

Шагая тяжелой поступью пустыми тёмными коридорами БСМЭ (бюро судебно-медицинской экспертизы), женщина стремительно — но справедливости ради, не менее грациозно — приближалась к двери, ведущей в подвал. Вывеска на металлической громогласно гласила «Отдел судебно-медицинской экспертизы трупов», тем самым навевала ужас на всякого простого обывателя, коему не посчастливилось забрести сюда по чистой случайности.

А чего бояться, собственно говоря? Трупов? Так все ими будем, тоже мне новость! Или смерти? Да, той самой карги в чёрном балахоне и с длинной косой, которую кто-то по своей нелепости или глупости — уж не знаю, что хуже — додумался изобразить именно таким образом! А оно возьми и прицепилось, превращаясь в какое-то смехотворное клише. Умора, не иначе! Когда ты умираешь, к тебе никто не приходит, и уж точно не машет железкой на полутораметровой палке, приглашая в какой-то туннель, в конце которого увидишь такой притягательный белый свет. Сказки это всё. Эта русая женщина с холодными синими глазами уж точно знает, поверьте на слово! Сколько смерти эти омуты повидали — никто уже точно не скажет. По её мнению, если кто-то даже и соизволит прийти к тебе в такой — давайте назовём его — «волнительный» момент, то только потому, что нужно добить. Как говорится, пожил — и хватит! Дай другим вцепиться зубками в твоё наследие, а то, ишь, засиделся тут!

Ведь и вправду такое не редкость — каждому второму или третьему старику, что бывает на её столе, помогают «любящие» родственнички, которым только хату в центре города и похоронные денежки подавай — запихнут в самую дешевую шкатулку и отправят скитаться к червям. Ритуальщики называют таких персонажей копателями, поскольку им плевать на родственничка — им лишь бы закопать. Повезет, если на могилу той же бабушки или несчастного дедушки, что душу в свою кровиночку вложил, принесут хотя бы цветочек. Также относительно молодые и богатые часто попадали к ней на аудиенцию из-за семейных невзгод, но об этом как-то потом…

Дверь оглушительно пискнула, когда изящная рука провела ключ-картой по считывателю. Оповестила ту, которой каждый раз счастливилось заходить и выходить из того помещения не вперёд ногами, что она, собственно, может войти, и глухо захлопнулась за спиной, когда наша героиня переступила порог. Наконец-то можно начать утро с парочки подснежников — весна же! Такими же тяжелыми шагами двинулась в раздевалку, снимая с себя на ходу длинное пальто. Густые тёмные брови нахмурились, а и без того острые черты лица женщины ещё больше заострились, когда задумчивый взор синих радужек упал на две папки в руках лаборантки, что увязалась за светловолосой. Миловидная смуглая девчушка лет двадцати пяти с афрокудрями и пухлыми красными губами лучезарно улыбнулась своей наставнице. Та, в свою очередь, не разделяла радости от слова совсем. Ни одна эмоция даже вскользь не посетила светлого лица.

— Чё скалишься? — улыбка медленно сползла, а сама её владелица потупила взгляд. — Первый день что ли? — неуверенный кивок, и угловатые челюсти обладательницы стального тона невольно сжались. Не любила, когда Гаррет подсовывал ей свежак прямиком с университетских парт. Сейчас либо пол от блевоты убирать придется, либо обливать девку нашатырем — её совсем юная психика не выдержит и дня в судебке.

— Я — Моника, — приветливо протягивает ладошку и тут же опускает, натыкаясь на каменное выражение лица. По коже пробежали неприятные мурашки от холодного непроницаемого взгляда.

— Мне плевать кто ты, — ловкие пальцы аккуратно расстегнули габардиновый пиджак цвета хаки. — Ты тут три дня максимум продержишься. Таким мягкотелым место разве что в педиатрии.

Моника открыла рот, чтобы возмутиться, но вовремя осознала, что хамить одному из лучших судмедэкспертов в штате в первый день на работе — идея, мягко говоря, отстойная. Тонкие пальчики лишь плотно сжали картонные папки до побеления костяшек.

— Что в папках? — невозмутимо сняла с себя одежду, оставаясь в одном чёрном кружевном белье.

Моника невольно засмотрелась на изгибы своей новой начальницы, ведь всё при ней: сочная грудь, навскидку троечка, также подтянутая пятая точка. «Прятать такую тонкую талию за этим мешковатым тряпьем просто кощунство!» — про себя подметила девушка.

— Всё разглядела? — непослушная прядь выбилась из низкого пучка на затылке, от чего женщине, не без раздражения конечно, пришлось сдуть её с лица, выдыхая поток воздуха тонкими губами. — Тупая или что? Спрашиваю: подснежник, акробат или живчик? Кто?

— Ч-то, простите? — наконец-то соизволила выдавить из себя лаборантка, сглатывая, чем вызвала у начальницы внезапное желание со всей силы долбануться лобной костью о какую-то твердую поверхность. Желательно несколько раз.

— Жмуры, — цедит сквозь зубы.

— А, — раздуплилась, слава формалину! — один после ДТП, мотоциклист. А второй — обгорелая девушка.

— Фарш и шашлычок значит… — протянула, натягивая свободные штаны белого цвета. — Шуруй в секционную, готовься много писать. Сейчас подойду.