Дело марсианцев

Подергал он и ворота. Но те были основательно укреплены изнутри вертикальной съемной балкой, скинуть которую можно было лишь удалив огромный и крепкий замок. Сарай оказался неприступной научной крепостью, и это вызывало немалое подозрение – что сельский ученый так рьяно оборонял от посторонних?

Тут Тихон услыхал из дома призыв девушки и поспешил на него.

Глафира не справлялась одна в захламленном кабинете брата. Поиски ключа по всему дому пока не привели к успеху, хотя помогали все трое слуг – однако было ясно, что Акинфий или спрятал ключ в лаборатории, или вовсе унес его с собой.

– Он наверняка не стал возвращаться в дом, когда вывел воздухолет из сарая! – вынужден был предположить Тихон. – А значит, уволок отмычку в кармане.

– Но как же быть? – Девушка устало повалилась в любимое кресло брата и стала передвигать на столе разные ученые бумаги, полные неразборчивых формул и чертежей. – Постой-ка! Я помню, как он летом приносил от Прокопа заготовку!

– Что еще за?..

– Для ключа, конечно! Он еще сказал, что хочет сделать запасной, а то вдруг первый потеряется.

– Умно. Жалко ломать такие крепкие запоры, и затруднительно.

– Но где он мог схоронить его?

Тут они с прежним воодушевлением принялись перерывать все ящички и заглядывать в каждое «потайное» место кабинета, на шкапы и в комоды, под цветочные горшки и даже подсвечники. Не остался без внимания и телескоп, и стены за мебелью, где мог притаиться вбитый гвоздь. За книги тоже заглянули.

Наконец последним неизученным местом остался один из двух выдвижных ящиков стола, к несчастью запертый.

– Да что же за секреты такие? – воскликнула Глафира. – Почему всюду запоры?

– Есть что прятать, значит.

Они уставились друг на друга, а потом на ручку запертого ящика.

– И как я потом объясню поломку? – растерянно произнесла девушка. – Что, если мы ошиблись и Акинфий сейчас спокойно собирает минералы в горах? Так неловко! Тихон Иванович, давайте не будем вандальничать.

– Вам решать, Глафира Панкратьевна.

– Я видела, как он носит на шнурке маленький медный ключик, рядом с крестиком на цепочке. Думала, что от шкатулки с любовными и прочими письмами, – грустно улыбнулась она. – А никакой шкатулки не нашли.

Тихон промолчал, и Глафира решительно подхватила с подоконника крупную железную стамеску.

– Извини меня, братец, – прошептала девушка и обеими руками принялась помогать Тихону выворачивать секретное хранилище из стола.

После недолгих усилий хилый замок за лакированной доской хрустнул, и его язычок выскочил из паза. С замиранием сердец взломщики выдвинули ящик. Тот был полон самых разных бумаг, и все они с величайшей аккуратностью тотчас были перенесены в четыре руки на столешницу. На самом дне лежал трактат Пьера Симона Лапласа «Sur la raison de la gravitation universelle et sur les in'egalit'es s'eculaires des plan`etes, qui de lui d'ependent».[18]

– Что это за карта? – Тихон извлек трактат и раскрыл его посередине, откуда торчал пожелтелый и обтрепанный бумажный уголок.

– До карт ли нынче?

– Интересно же! Вдруг тут обозначено узилище?

Он всмотрелся в документ и почти сразу опознал карту Епанчина, но не вполне обычную. Многие окраинные строения, что украшали сейчас город, на бумаге не были обозначены – следовательно, документ сей отличался немалой, едва ли не полувековой древностью. Между некоторыми домами были проведены довольно ясные двойные линии, отчего-то заштрихованные. Похоже было на то, что составитель карты соединил здания невидимыми или умозрительными ходами. Один вел от Дворянского Собрания к фабрике Петра Дидимова, минуя сразу два квартала.

– Смотрите-ка, как интересно. А может, это подземный лаз и Акинфий уволок по нему Манефу?

– Что за глупости, какой лаз? – поморщилась Глафира. – Прямо в руки отца ее и вручил, едва умыкнувши? Вы ключ ищите, сударь!

– Слушаюсь.

Но сначала попалась Тихону деревянная фигурка солдата, и в памяти нежданно всплыли военные баталии, что учинял Акинфий в свое комнате, а то и в саду, ежели погода благоприятствовала. Тихону было тогда около пяти лет, и особенно запомнился мальчику один эпизод, когда родители отправили его в сад, к старшему товарищу, чтобы не путался под ногами взрослых. Акинфий тогда приехал на каникулы и с помощью гувернера водил строи – разыгрывал на лужайке среди кустов кампанию князя Голицына под Хотином. А маленький Тиша с открытым ртом простоял битый час на краю поля «битвы», с восторгом внимая «разрывам» игрушечных ядер и звонким приказам военачальников.

Надо ли говорить, что враг был наголову разбит? А теперь в руке поэта один из тех бравых солдат, что атаковал турок…

– Недосуг мечтать, Тихон Иванович.

– Вы правы, сударыня. Вот же он! – воскликнул Тихон, отодвинув ученый труд, и достал из дальнего угла массивный медный предмет, который со всей очевидностью годился для вскрытия таинственного сарая. Карту потайных ходов, или что это было такое, а также деревянного пехотинца он сунул обратно в ящик. – Пойдемте скорее, время не ждет!

– Не спешите, Тихон Иванович, – медленно проговорила девушка. – А поглядите лучше сюда.