Дело диких апостолов

— Вот раньше все понятно было. Это мы, это — они. Идет борьба, в том числе идеологическая. А сейчас что? — Мы разрушили идеалы, не создав новых. А янки аплодируют, дескать, даешь демократию. А сами? — Да, вон, Аннушка приносила тут мне несколько их ужастиков для «видика». Смотрю: батюшки! Если убийца, то или негр страшенный, или наркоман, или психопат. Ну, в крайнем случае, арабский террорист, что, впрочем, у них ассоциируется с той же шизоидностью. А главный герой — он всегда «самый лучший», спасает не только страну, но и весь мир. А главное — хэппи-энд: через огонь и горы трупов — к светлому будущему вместе со спасенной любимой. Чем не идеологическая обработка для всех америкосов? У нас ее старательно разрушили. Ну, хорошо, большевики отвергли Бога. Но сразу же предложили замену — грабь награбленное. Потом — светлый образ товарища Сталина, коммунизм, развитой социализм, наконец, когда с предыдущими идеалами стали проблемы приключаться. А Меченный Горби? — даешь перестройку! Куда, на хрен, спрашивается? Где новые идеалы? Получили, блин, снова нищету, бандитизм и разруху!..

Старик, кажется, готов был разойтись не на шутку, но Аня вовремя пересела к нему на кровать и, поправив подушки, попросила рассказать, чем же закончилась история с угонщиком самолета.

— Ты же обещал Алексею Юрьевичу о конкретной фамилии рассказать, — напомнила девушка, — а сам…

— Вот я про это и говорю, — ворчливо заметил старик, в то же время ласково глядя на внучку, — я и говорю, что «вражьи голоса» и тогда старались во всю. Души людские калечили…

…Комбат, пытавшийся взывать к совести террориста, ошибся. Человек, захвативший самолет, Иван Евстафьевич Бирюк, во время войны не участвовал в боевых действиях, а проходил службу в районе Ленинакана. Позднее, решившись бежать за границу, он сначала будет намереваться перейти турецкую границу именно там, в местах хорошо знакомых. Но это будет гораздо позднее, когда воспаленный мозг уже не сможет нормально воспринимать жизнь.

А после войны Бирюк проживал в Днепропетровской области, постоянно менял места работы, сетуя, что дескать все они слишком трудные и отказываясь от возможных вариантов. В конце-концов работу ему предлагать перестали, а в шестьдесят втором году Бирюк был осужден на пять лет за то, что от ревности едва не зарубил до смерти топором свою сожительницу, трижды ударив ее по голове.

После освобождения он переехал жить к женщине, с которой познакомился по переписке еще находясь в заключении. Как она позднее показала на допросе, Бирюк сначала жил нормально. По характеру был очень вспыльчив, ревнив, хотя и замкнут. Из-за «неудач» с трудоустройством все больше озлоблялся и с конца шестидесятых годов начал писать многочисленные жалобы в различные инстанции (при обыске у него обнаружили более ста копий, причем, очевидно, сохранились далеко не все). Адресатами Бирюка были практически все центральные газеты, Политуправление Минобороны, МВД, ЦК КПСС… Переписывался он и с Главным управлением зерновых культур по общим вопросам земледелия (по вопросу об удовлетворении потребностей в чечевице), и с Минметаллургии Украины (о качестве их изделий), и с Бумагоделательным заводом… В конечном итоге на учет в психдиспансер Бирюка все же поставили. Правда, диагноз выставили странный: «сифилисофобия» (заразившись однажды этой болезнью пациент всю жизнь панически боялся ее рецидива).

Знаменитая песня Высоцкого об обитателях сумашедшего дома: «…у него приемник «Грюндик», он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ…» — кажется, она написана именно про Бирюка. Вечерами, да и ночами любитель жалоб по много часов просиживал перед радиоприемником, ловя «вражьи голоса» — «Радио «Свобода» и «Свободная Европа». Именно из их передач он узнал, как удачно можно бежать из СССР, захватив самолет.

К сожалению, объективной информации о немногочисленных тогда случаях попыток захвата лайнеров у нас не было. Подобные дела тщательно засекречивались. А зарубежные радиостанции умело восполняли пробелы в знаниях наших сограждан, подводя под это соответствующую подоплеку. Бирюк неоднократно возвращался в разговорах с сожительницей и немногочисленными знакомыми к прослушанным передачам, говорил, что знает из них, как надо захватить самолет. «Это очень просто, они все объяснили. Нас там примут»…

Могли ли подобные передачи повлиять на нормального человека?.. — Во всяком случае на Бирюка смогли. В апреле 1973 года он пишет письмо Л. И. Брежневу: «…мои слова принимают за пустую болтовню», поэтому решил «перейти от слов к делу». Отправив это послание, Бирюк взял с собой самодельное взрывное устройство, начиненное не менее чем двумя килограммами дымного пороха и отправился в Ленинград, где купил билет на рейс № 2420 «Аэрофлота»…

— Подожди, дедушка, — перебила расказчика Аня, — Ты говорил, что бортмеханик бросился на террориста. А что было дальше?

— Экая ты нетерпеливая, я же и подхожу к главному моменту, к концу, значит, — погладив внучку по руке сказал Николай Григорьевич. Так вот…