Дело четвертое: «Повинную голову... »

Токарев (упрямо). Разрешите, закончу мысль. Расхитителю бежать некуда. Значит, надо воровать так, чтобы воруемое как бы не уменьшалось. Согласны, что это — главное условие?

Скопин. Ну?

Токарев. Вот это главное и обеспечивала в «Ангаре» Маслова. Вагон изобретательности! (Неприязненно.) Ее там прозвали «наш Эдисон». Маленький пример. Она разработала рецептуру фирменных булочек, на которые шло все то же самое, что на пирожные. А разница в цене, сами понимаете, немалая. Со склада продукты выписывали на булочки, отчитывались выручкой за булочки, а выпускали пирожные.

Скопин(косясь на Знаменского). Прибыльно...

Токарев. Вообще дело «Ангары» дает большой материал. Надо бы сесть со специалистами и крепко подумать, как закрыть жуликам лазейки. Ведь можно что-то изобрести!

Скопин (задумчиво). Изобрести что-нибудь, кроме и лучше честности, вряд ли удастся. Может, к сожалению, а может, и к счастью... (Знаменскому.) Однако Михаил Константинович набросал выразительный портрет вашей подследственной.

Знаменский (твердо). Я остаюсь при своем мнении. У нее двое детей, Вадим Александрович, а муж... Словом, он уже осведомлялся, при каком сроке заключения свободно дают развод...

Скопин. Они не ладили?

Знаменский. Да нет, по-своему он очень к ней привязан. Но трясется за свою репутацию. Карьера — прежде всего! Если Маслова проживет дома несколько месяцев, может быть, все уладится, потом в колонии он будет ее навещать. Сохранится семья, ей будет куда вернуться. А так...

Токарев (бормоча сердито). У нас не благотворительная организация.

Скопин. Тоже верно...

Секунду-другую он барабанит пальцами по столу, затем встает. Знаменский и Токарев тоже поспешно поднимаются.

Скопин. Я за то, чтобы следователь мог свободно принимать решения по делу. Кроме неправильных, разумеется... (Знаменскому.) Готовьте документы на освобождение Масловой. Засим желаю здравствовать.

Обоим пожимает руки. Знаменский и Токарев забирают тома дела и выходят в коридор. 

Сцена третья

Знаменский и Токарев идут по зданию УВД на Петровке, разговаривая на ходу и здороваясь со знакомыми сотрудниками.

1-йсотрудник (приостанавливаясь). Привет! Со ЗнаТоКов причитается.

Знаменский. В честь чего?

1-йсотрудник. Томину присвоили майора. Только что приказ пришел.

Знаменский. Майор Томин. Звучит!

Токарев. А Шурик гуляет по Киеву и не знает, какой тут сюрприз! Скоро он вернется?

1-йсотрудник. Командировка у него до пятницы.

Расходятся.

Знаменский. Не зайдешь ко мне, Михаил Константинович? Попробую убедить тебя относительно Масловой.

Токарев. Пал Палыч, меня впечатляют цифры. А всякие переживания — ни-ни.

Знаменский (лукаво). Работаю я с тобой, Миша, не первый раз, и знаешь, какая возникает версия? Не такой уж ты сухарь, каким хочешь казаться.

Токарев (усмехаясь). Всякая версия, Пал Палыч, требует фактов.

1-йсотрудник (мимоходом). Приветствую, приветствую... (Знаменскому.) Тебя какой-то красавчик ждет, нервничает.

Знаменский. Кто бы это?

Поворачивают за угол и видят, что перед дверью кабинета Знаменского топчется Маслов.

Маслов (делая движение навстречу). Здравствуйте, Пал Палыч! (Токареву.) Здравствуйте.

Знаменский (официально). Добрый день. Но я просил вас к четырем часам.

Маслов. В четыре у меня важное совещание. (Понижая голос.) Я же не могу сказать, что... Вы понимаете? А сейчас обеденный перерыв. Взял такси — и к вам. Может быть, примете?

Знаменский. Мне нужно вас не принять, а допросить.

Пауза. Маслов ежится.

Знаменский. Побудешь, Михаил Константинович?

Токарев. Побуду.

Знаменский отпирает дверь кабинета. 

Сцена четвертая

Кабинет Знаменского, куда входят Знаменский, Токарев и Маслов. Знаменский молча указывает Маслову на стул, стоящий в некотором отдалении от стола. Маслов садится и оказывается весь на виду; это его дополнительно нервирует, он мается, делает какие-то мелкие ненужные движения. Знаменский неторопливо достает протокол допроса, заполняет «шапку». Токарев наблюдает за Масловым.