Дело чести. Быт русских офицеров

Как в громадных английских садах, где гуляющим предоставлено удовольствие углубляться в лабиринт извилистых тропинок, устраивают прямые просеки и полянки, чтобы нельзя было заблудиться, так и среди этих гор всюду видны составленные в пирамиды ружья, и эти пирамиды спускаются в долины, пересекают заросли, подымаются по склонам и показывают вам дорогу к расположению полков.

Нестройное скопление самых разнообразных палаток, кучи соломы и нарубленного хвороста – все это поражает беспорядком и разнообразием. Вот десяток лошадей привязан у копны свежескошенной травы, а рядом стоит кучер еще с косою в руке; чуть подале доят корову, а там чистят овощи; все приводит на ум деревню и сельские занятия, но сделайте еще шаг – и вы услышите литературную беседу, философский спор, словно в столичной гостиной. А в стороне, растянувшись на траве, несколько офицеров наслаждаются в аркадской обстановке обедом, приготовленным со всеми ухищрениями искусного повара.

Молодой человек держит в руке листок бумаги и пожирает его глазами, видно, он читает письмо от драгоценной его сердцу особы, страсти волнуют его душу, он весь поглощен своими воспоминаниями, далек от мира.

А рядом играет музыка, и много народу толпится вокруг музыкантов, все кричат, смеются, говорят, не слушая друг друга, всем весело, все полно жизни и бодрости…

Осторожнее, не наступите на спящего, видите, как он спокоен; он забыл обо всем, обо всех горестях и бедах, даже наше веселье не мешает ему.

Но что за ноги торчат со всех сторон из-под палатки? Она совсем маленькая, но 20 человек ухитрились засунуть туда головы, должно быть, они рассматривают что-то весьма интересное… Вглядитесь внимательнее – они играют в карты.

Посмотрите, какой блаженный вид у этого солдата, сидящего на охапке соломы в тени нескольких переплетенных веток; вот он подымается, неторопливо осматривается, укладывается поспать, а потом вновь садится, обводит все взором и опять ложится; так он может провести несколько дней. Для него нет другого счастья, как хорошо пообедать и проспать несколько часов.

Вон кто-то скачет сюда, как он спешит, бока его коня окровавлены… Пустяки, просто какой-то адъютант, посланный своим генералом справиться о здоровье другого генерала.

Но к чему столько писать! Квадратная площадка перед палатками батальона – это сцена, на которой чуть не тысяча человек всех сословий разыгрывает все роли комедии нашей жизни. Тут они развлекаются, огорчаются, спят, гуляют, делают все, что приходится делать в жизни. Тут можно найти все характеры, все типы, все занятия; тут можно найти себе развлечение.

1 августа. Лагерь у города Полица в Богемии

Ещё немного о вчерашнем вечере. Шум музыки раздражал меня; неуместный визит вывел из себя; даже Делиль, чья поэма так подействовала на мое воображение новыми и обширными идеями, даже Делиль надоел мне. Я три раза перечитывал одну страницу, ничего не понимая, наконец, книжка выскользнула у меня из рук, глаза, утомленные игрой солнечных лучей, стали смыкаться, Морфей навеял на меня мрак, всегда его сопровождающий, – а все потому, что назавтра следовало встать в два часа утра. Хотя сон и клонил меня, но глаза мои еще открывались, и я вновь и вновь оглядывался окрест, стараясь запечатлеть в памяти эти горы; тысячи видений пришли на помощь воображению, и мне удалось соединить драгоценнейшие чары сна с очарованием действительности.

Мы стояли в горах. Луна, спустившаяся к вершинам скал, посылала вдаль свой печальный свет, ее лучи, терявшиеся на крутых склонах, отражались в хрустале ручьев и, преломляясь в их волнах, освещали купы дерев, разбросанные в долинах. Когда его высочество встретил нас в пути, небо уже окрасилось пурпуром, скромная боязливая луна, бледнея, пряталась за горами, листва трепетала, колеблемая крылами пробуждавшихся пташек, которые разнообразным, еще невнятным щебетанием приветствовали наступающее утро; воздух, словно напоенный соком маков, навевал на нас дремоту. Вот вершины деревьев стали светлее, легкий туман покрыл все вокруг… Мы долго шли вдоль небольшой речки… Вот, наконец, и граница. Дома, построенные по-другому, двуглавый орел, иначе одетые жители, белые мундиры и прочее – все говорило, что мы в другой стране.

Мы прошли через Браунау, раскинувшийся амфитеатром городок, который издалека кажется красивее, обширнее и лучше выстроенным, чем на самом деле. Пройдя добрых три мили, мы стали здесь лагерем.

2 августа. Лагерь в Грос Скалеце