Дело беглеца

– Ага, вы снова с нами, мистер Робинсон, – обрадовался Рихард. – Подождем еще пару минут, и включайте шарманку, коллега. Где там мой чемоданчик начинающего врача-садиста?

Михаил передал на заднее сиденье компактный саквояж. Мурлыча под нос, Рихард начал перебирать содержимое.

– Пентотал натрия? – неуверенно спросил Кольцов.

– Боже упаси, коллега, мы же не фашисты. Упомянутый вами «эликсир» наряду с теопенталом натрия помогает не всегда. А вот пагубные последствия гарантирует. Вы в курсе, что его используют для усыпления животных, а также для смертельных инъекций приговоренным к казни? Это, знаете ли, не наш метод. Нам важен результат с первого раза. Это новая разработка. В рецептуре также присутствуют натриевая соль и тиобарбитуровая кислота, но в несколько иной концентрации и с другими составляющими. Страшно представить, сколько наших и ненаших полегло, чтобы препарат заработал…

Лучше бы он этого не говорил. В помощнике открывались новые, прямо сказать, сверкающие грани таланта. Михаил достал из кожаной сумки портативный кассетный магнитофон, активировал микрофон, поставил кассету на запись.

– Должен предупредить, коллега, что говорить этот крендель будет по-английски – на родном языке. Это не проблема?

– Незначительная, – буркнул Кольцов. – Разберемся.

Последовала пауза, снова хрип – острая игла вошла в шею. Ни о каком сопротивлении Робинсон не помышлял, он превращался в овощ. «Лекарство» облегчало понимание, внушало доверие к собеседнику, вынуждало говорить только правду, ничего, кроме правды, и сильно расстраиваться, не зная ответ на поставленный вопрос.

– Вас зовут Алан Робинсон, вы работаете в ЦРУ, – замогильным голосом выговаривал Рихард. – Вместе с коллегами из БНД вы работаете по странам восточного блока, включая СССР. Нас интересуют агенты, которых вы завербовали в Советском Союзе, – их фамилии, места работы, должности, обстоятельства вербовки. Кто из сотрудников иностранных посольств и консульств с ними связывается. Каким образом осуществляется связь. В каких городах СССР действуют ваши люди. Кого из наших работников вам удалось завербовать. Кто из системы правопорядка и госбезопасности на местах оказывает содействие вашим структурам. Отвечайте коротко и ясно, мистер Робинсон. Допускаем, что вы не можете все помнить – это с вас и не требуется. Говорите только то, что помните. Уверены, что у вас прекрасная память…

Мужчина на заднем сиденье обильно потел. Он не мог сопротивляться тому, что было выше его сил. В нем что-то хрустнуло, он начал говорить. Сначала медленно, неуверенно, растекался по древу, потом быстрее, конкретнее, понятнее. Он коверкал советские фамилии, названия организаций, но это было нормально. Над записью будут работать опытные специалисты. Михаил застыл. Он потел еще обильнее, чем его антипод. Рихард задавал наводящие вопросы, возвращал человека в нужную колею, когда его оттуда выбрасывало. Звучали фамилии, названия закрытых оборонных предприятий. Мелькнула фамилия Соколова, Каргополова – явное доказательство, что Робинсон искренен. Институты Зеленограда, названия которых уже оскомину набили, Московский государственный союзный проектный институт, новосибирский «Сибгражданпроект», в котором на поверку не было ничего гражданского. «НПО машиностроения» в Красноярске, в котором производилась ракетная техника, завод «Энергомаш» имени академика Глушко, КБ «Южное» на Украине, тульское бюро приборостроения, опять же новосибирский «Сибгипротранс»… Одно лишь перечисление контор, где засели враги, заняло несколько минут. Звучали фамилии руководителей, главных инженеров, ведущих специалистов – Цветков, Воронин, Гуревич, Засулич, Жданов… Волосы от услышанного вставали дыбом. Многие фамилии были на слуху. С парой из перечисленных товарищей Кольцов лично встречался в ходе командировок по стране. Звучали фамилии сотрудников органов, продавшихся врагам Советского Союза: майор Нечипоров, полковник Астраханцев, генерал-майор…

Возникло острое желание выйти покурить. Куда катилась его страна? Но он сидел, заставляя себя слушать. С мрачным видом помалкивал Рихард, тоже слушал. Эта пытка, казалось, никогда не кончится. И вдруг Робинсон замолчал, выдохся, у человека стали закатываться глаза. Он навалился плечом на заднюю дверь – всего лишь, слава богу, потерял сознание…

Когда его доставили на Вольштрассе, он пребывал в полной отключке. В этом районе было по-прежнему тихо. К дому не подъезжали. Если ремонтники установили причину отключения телефона, то в округе орудует не только полиция. Поставили машины рядом, перетащили бесчувственное тело в «Ситроен».