Дело № 3. Вертеп санаторного типа

— Точно! — Зина в шутку стукнула себя кулачком по лбу. — Действительно в «Ласточке». А Ян случайно невесту не видел? Какая она? Я, честно говоря, даже не знаю, что же ей подарить.

С лица Крапивиной сползла дружелюбная улыбка и, пристально гладя в глаза Зинаиды, она вкрадчиво произнесла:

— Ничего дарить не придётся. Я и Янчика предупредила, что никакой свадьбы не будет…

— Как это — не будет? — Зиночке стало страшно. — Вы что, думаете, беда какая-то произойдёт? Ваня хоть жив останется?

От страха ноги налились свинцом, и Зиночке показалось, что она не может пошевелиться. Внезапно заныло в левой стороне груди.

— Изольда Викторовна, не молчите! По какой причине свадьба отменится?

— Ты, Зиночка — причина. Ты свадьбу отменишь!

И, не дожидаясь реакции на свои слова, Изольда попрощалась.

— Ерунда, — пробормотала ей вслед Зинаида. — Полная ерунда, сейчас только с Иваном разговаривала, и всё у него было нормально.

Зине показалось, что на улице стало слишком темно.

«Завтра дорожку почищу…» — решила она.

Ей вдруг невероятно захотелось спать. Еле добравшись до кровати, она моментально уснула…

* * *

Во сне привиделась покойная Мира Петровна.

— У нас с Гариком всё хорошо. Мы с ним теперь навсегда вместе, — доложила толстая бухгалтерша. — Ты зря думаешь, что это он меня убил. Нет, сама поскользнулась. Бывает! Хотела по-молодецки по ступенькам сбежать… Не получилось. А то, что он мои драгоценности взял, — так это мелочь, сюда с собой ничего из земной жизни не прихватишь. Поэтому — мне всё равно.

— Мира Петровна, мне страшно. Уходите, пожалуйста, — еле шевеля одеревеневшим языком, попросила Зина.

— Уйду, уйду… Только попрошу об одном…

— О чём?

— Тонечку я подвела. Крестника своего обидела. Вот, квартиру свою фонду этой гадины завещала. Гарик так просил, боялся её очень. Ты завтра сама всё узнаешь. А сейчас пообещай, что сделаешь, о чём прошу.

Покойница склонилась над кроватью, и на Зиночку повеяло холодом.

— Скажи Тонечке, что в той квартирке, которую её мама Гарику сдавала, остался китайский поломанный будильник. Она его легко найдёт. Там внутри — браслет и серьги. Те самые… — она печально улыбнулась. — Очень тебя прошу, передай мои слова Тонечке — пусть у неё память обо мне останется… А я тебе за это…

— Ой! Спасибо! Мне от вас ничего не надо! — Зина так энергично замахала руками, что тут же проснулась.

* * *

После завтрака Зинаида снова убирала во дворе снег. Зимнее солнце нещадно слепило глаза.

Она обратила внимание на подъехавший «Гелендваген» только тогда, когда здоровяк Виталий вылез из своего «броневика» и громко хлопнул дверцей.

— Ну-ка, дай лопату, хозяюшка! — потребовал он. — Помогу!

— А как вы меня нашли? — удивилась Князева.

— Тоже мне «секрет Полишинеля»… — засмеялся Виталий. — Живём в век неограниченных информационных возможностей. Вот и пользуемся!

Легко, словно играя, он дочистил пятачок за домом.

Благодарная хозяйка тут же накрыла стол и пригласила гостя.

— Ну ты даёшь! — похвалил громила. — Быстро спроворила. А я, честно говоря, думал, что хозяйка ты дрековская[22]… Думал: баба-детектив, дома, наверное, конь не валялся, а она всё дела расследует да в засаде сидит.

— Это ты у Эммы дома не был. Вот там настоящая хозяйка! — похвалила Зина подругу.

— Почему не был?! Был! Гришин скарб — вместе с ним самим — к евойной мамаше перевозил.

— Ух ты! — изумилась Зина. — Так, значит, теперь Шталь — свободная женщина?

— Не угадала, Зинаида Львовна, теперь я за Эммой ухаживаю…

— Поздравляю, — искренне обрадовалась Зинуля. — Эмма — она классная…