Дело № 3. Вертеп санаторного типа

Мужчина был полным настолько, что трудно себе представить, каких усилий ему стоит передвигать колоннообразные тяжёлые ноги.

Фёдор, наблюдавший за происходящим из окна машины, выскочил и подбежал к Зиночке.

— Ты чего? — удивилась она.

— Сам не знаю, от неожиданности, наверное, — ответил Кольцов. — Как думаешь, сколько он весит?

— Больше ста… — прикинула Зинуля.

— Это я — больше ста, — прошептал Фёдор. — А он — в три раза толще. Как у него ходить-то получается? Зин, я с завтрашнего дня на кефир перейду.

— Тихо! — шикнула Князева. — Может, он спортом занимается!?

— Сдурела совсем? Он сто метров полчаса идти будет… Каким ещё спортом?

— Например — сумо… — глядя на приближающуюся тушу, предположила Зинуля. — Рекордсмен Жозе Луис Гарза весил, между прочим, четыреста девяносто девять килограммов, а американский сумоист Эмануэль Ябраух — в дни своей активной спортивной деятельности — триста девяносто.

— Охренеть! — отреагировав Фёдор. — Хорошо, что это не наш вид спорта.

— Спорт — он границ не знает! — поучительно произнесла Зина, не сводя глаз с хозяина дома. — На текущий момент самый тяжёлый спортсмен-сумоист — наш соотечественник. Орора Сатоси, а по паспорту Анатолий Валерьевич Михаханов — уроженец Бурятии. В 2012 году он весил двести семьдесят три килограмма.

— Ты, подруга, не устаёшь меня удивлять…

— Забыл, что мой коэффициент интеллекта — сто тридцать? — съязвила Зинуля.

— Да как такое забудешь?! Я уже привык.

— Вам кого? — с присвистом дыша, несостоявшийся сумоист оттягивал пальцем правый глаз, чтобы лучше разглядеть пришедших.

— Он ещё и плохо видит! Да он просто… Циклоп! — еле сдерживая смех, прошипел Фёдор.

Зина ткнула его в бок локтем и громко прокричала:

— Здравствуйте! Вы Григорий? Мы — знакомые Эммы! Она дома?

— Ты зачем орёшь, — отвернувшись, не унимался ёрничать Кольцов. — Предполагаешь, что он ещё и глухой?

— Эмма… Она в магазин пошла. Скоро вернётся, сейчас открою…

Циклоп-сумоист открыл калитку, впуская гостей.

— Идите в дом… Идите… А то я пока дотелепаюсь — вы замёрзнете совсем.

В доме Князева и Кольцов представились хозяину и, разувшись, прошли в столовую.

Идеальный порядок поразил даже придирчивого Кольцова.

— Немецкая чистоплотность, видимо, не зря про немцев так говорят, — прошептал он, когда Григорий, пыхтя, вышел в другую комнату.

Вернувшийся хозяин положил на стол включённый планшет.

— Смотрите, смотрите… — он снова закашлялся. — Там перечень номеров, расценки, примерные сценарии. У вас торжество чему посвящается?

— Юбилей! — молниеносно выпалила Князева и под столом наступила на ногу напарнику.

— Юбиляр молодой или почтенного возраста? — профессионально поинтересовался Гриша.

— Почтенного! Тридцать семь! — заулыбалась Зинуля, показывая взглядом на Кольцова.

— Тридцать семь? — удивлённо переспросил толстяк. — Так разве это — юбилей?!

— Видите ли, британские учёные доказали, что в тридцать семь лет организм полностью перестраивается на старение. Соответственно, все процессы в организме постепенно замедляются… Происходит сбой в работе митохондрий… Потребности человека меняются. Соответствующей коррекции должен подвергаться даже ежедневный рацион, — выкручивалась как могла Князева.

— Ты что несёшь? — прошипел в самое ухо Фёдор.

— Вот видите, Григорий, тридцать семь только весной, а уже раздражение по пустякам, неприятие научно доказанных фактов…

— А если мне уже сорок? — обречённо проговорил Григорий. — Что тогда?

— Тогда нужно перестать верить во всякую чепуху! — громкий голос Эммы раздался у дверей. — Ты что, Гриша, не понимаешь, что девушка тебя разыгрывает? Иди, дорогой, ложись. Я сама с гостями поговорю.

Шталь, не раздеваясь, стала затаскивать тяжёлые сумки с продуктами в дом.

Кольцов подскочил и, взяв из рук хозяйки пакеты, сам занёс их на кухню.

— А говорила, что одинокая, — вымученно улыбнулась Эмма. — А у самой — мужик золотой.

— Это — друг! — ответила Зинуля.

— Ну-ну… Друг так друг… Зачем приехала?

Зинуля красноречиво покосилась в сторону комнаты, куда вышел Григорий.

— Говори, он не услышит — он в спальне, — Эмма подсела к столу.

— Наше детективное агентство называется «Ринг», может, слышала?

— Может, и слышала, — склонив голову набок и раскачиваясь на стуле, отозвалась Шталь. — И что?

— Мы хотим предложить тебе свои услуги и наказать того, кто причинил тебе… — Зиночка замялась. — В общем, наказать того, кто тебя…

— Обесчестил, — нервно засмеялась Эмма. — Спасибо, не стоит! Да и лишних денег у меня нет.

— Денег не нужно! — горячо заверила Князева. — О деньгах даже не вспоминай. Мне только нужно, чтобы ты сказала, кто он, а уж мы придумаем, как ему кислород перекрыть. Если это оставить безнаказанно, то и другие пострадать могут. Я всё понимаю… И поверь, мы сделаем так, что твоё имя — и даже упоминание о тебе! — нигде и никогда не всплывёт.

Эмма молчала и тарабанила пальцами по столу.

— Как сделаете? — в её голосе звучало сомнение.