Дело №2

— И задаток, — закончила она. — Будет тебе задаток, не беспокойся.

— А клиентом кто будет? — поинтересовалась я.

— Пока — я, — ответила она и добавила:

— Ставь кофе, если Алик еще не сварил, я сейчас буду, — и положила трубку.

Я разозлилась, но злиться мне особо было некогда. Люся жила минутах в двадцати от центра города, где расположена моя лавка, а, по совместительству, и квартира, следовательно, на сборы у меня было минут пятнадцать.

Я успела принять трехминутный душ, одеться и начать молоть кофе, когда на кухне появился Алик. Вид у него был заспанный и удивленный.

— Тетя Дженни, Вы что?

Алик — мой помощник по лавке, которого я наняла, когда расследовала свое первое дело. Поскольку в то время ему негде было жить, а мне хотелось, чтобы в лавке все время кто-то был, то мы договорились, что он займет комнату, где раньше жил Старик, бывший владелец лавки, у которого я эту лавку купила с детективным агентством в придачу. С тех пор Алик там и жил. Платы я с него не брала, а он, в благодарность или просто так, потихоньку вел хозяйство и частенько готовил ужины. Такая жизнь его вполне устраивала, поскольку, наконец, у него появилось время, чтобы понемногу продолжить учебу, а я была спокойна за лавку и иногда позволяла себе всякие роскошества, вроде того, чтобы выспаться, целый день пробродить по магазинам и, в заключение, весь вечер просмотреть телевизор. Накануне, в пятницу, я именно это и проделала и, поэтому мое раннее появление на кухне в субботу несколько озадачило Алика.

— Сейчас Люся приедет, — сообщила я ему. — Доброе утро!

— Да, конечно, доброе. А что, что-нибудь случилось? — догадался он и полез в холодильник.

Алик по утрам мастерит отменные бутерброды. Вообще-то, он йог, то есть занимается понемногу йогой и, поэтому, по моим представлениям, мы достаточно хорошо питаемся. Его заботами, разумеется.

— Ты Володю Креченского знаешь? — спросила я Алика, не отвечая на его вопрос.

— Конечно, я у него машину всегда чиню. А что случилось? — повторил он свой вопрос, разрезая помидоры.

— Его подозревают в убийстве жены, — объяснила я.

— А что, тетя Соня умерла? То есть ее убили? — он замер с ножом в руке и с изумлением смотрел на меня.

Алик и его семья приехали в Су-Фолс из Краснодарского края. С его настоящей тетей, Лилей, мы когда-то вместе работали. Лиля, как и Люся, служит в одном из иммиграционных центров и всегда в курсе всех событий в русскоговорящей общине. Кстати, Алик называет всех, или почти всех, знакомых женщин Лили тетями не потому, что мы ему приходимся родственницами, а так, по доброй русской, нет, наверное, советской, традиции.

— Сейчас Люся приедет и все узнаем, — пообещала я. — А где Кит?

Рыжий кот по кличке Кит, которого Алик привез из приюта на второй день своей службы в лавке, стал всеобщим любимчиком, несмотря на все его безобразия и сюрпризы. Обычно Кит всегда торчит на кухне, если там кто-нибудь есть, поэтому-то я и удивилась, не увидев кота на стуле, где он настырно сидит, ожидая своей миски или витаминов, или просто, наблюдая за нами.

— Не знаю, — пожал плечами Алик.

Наконец, мы расслышали капризное мяуканье. Оказалось, что я случайно закрыла кота в ванной. Освободившись, он устремился на кухню, где его уже ждал накрытый стул — миска с едой и дневная норма кошачьих витаминов. Кит, по привычке, приобретенной явно не в приюте, никогда не ест на полу и требует, чтобы ему накрывали стул или, в крайнем случае, табурет. Если же миска будет стоять на полу, то, каким бы голодным он не был, из-за упрямства или еще каких-то побуждений, будет сидеть на стуле и громко мурлыкать, жмурясь то ли от смущения, что приходиться унижаться, то ли от предвкушения, поскольку уверен, что еду ему все-таки подадут, да еще так, как он желает.

Люся появилась как раз в тот момент, когда Алик водружал блюдо с бутербродами на стол. Заметив, что мы неплохо завтракаем, она вытащила из серединки бутерброд с большим желтым перцем, положила его к себе на тарелку и полезла в сумку. Достав чековую книжку, она открыла ее и вопросительно посмотрела на меня. Я молчала и пила кофе, возможно, не очень хорошо скрывая раздражение.

— Не тяни, сколько писать? — похоже, не замечая моего настроения, спросила Люся.

— Люся, я не берусь за расследование просто так, — попыталась объяснить я. — Надо же хоть немного познакомиться с делом. Если все, как ты говоришь, то ему не детектив нужен, а адвокат.

— Ты пойми, наконец, это не он! — чуть не заорала на меня Люся.

— А кто?

Она замолчала, с минуту смотрела на меня широко раскрытыми василькового цвета глазами под цвет водолазки, потом спросила:

— Ты берешься за это дело или нет?

Я вспомнила, что в последний раз, когда я ее видела, на ней была зеленая кофточка, и глаза были зеленые. Сделав большой глоток кофе, я все-таки решилась спросить ее, отчего она так печется об этом Володе: