Дело № 1. Рифл Шафл

— Зачем убивать? — пьяно захрюкал подполковник. — Просто сейчас дам команду, чтобы твоё домашнее видео на «YouTube» выложили. Пусть все посмотрят, как Зинаида Львовна умеет! Знаешь, какая слава у тебя будет… И в Озёрном! И в Приозёрном! И в Кумске! Ого-го! Клиентов станет хоть отбавляй! Иди, говорю, ложись… Никто тебе не поможет, как ты не понимаешь?! Ты никому не нужна, дрянь!..

* * *

Она лежала в кровати, отвернувшись к стене, до того момента, пока не услышала через открытое окно звук отъезжающего «фольксвагена». На дрожащих ногах, превозмогая боль, встала. Обмоталась валяющимся на полу полотенцем. В ванной, посмотрев на себя в зеркало, ужаснулась: всё тело было покрыто синяками и царапинами.

— Мамочка! Мама! Помоги мне! Как мне теперь жить?! — жалобно заскулила Зинка. — Я не хочу жить! Какой позор, мамочка! Какой позор!..

Шатаясь, дошла до кухни, вытащила из ящичка нож и снова вернулась в ванную. Закрывшись изнутри на шпингалет, зачем-то надела на себя Динкин халат, застегнула его на все пуговицы и, открыв кран, сунула руку под воду…

Раз! Два! Готово!

Глядя, как расплываются под струёй багряные кляксы, она потеряла сознание…

* * *

Когда Зиночка пришла в себя, то обнаружила, что лежит на узкой, застланной белым постельным бельём тахте. В голове гудело. Попытавшись перевернуться, почувствовала, как что-то кольнуло в локтевой вене. Повернула голову… Капельница. Она лежит под капельницей.

— Где я? — Зинка с трудом шевелила пересохшим языком.

В комнату вошли трое — Иван Молин, отец Серафим и незнакомая женщина в белом халате.

— Где я? — вяло переспросила Зина.

— Всё в порядке. Ты у меня дома, — отозвался отец Серафим.

— Как «у вас»?.. — прошептала она. — Почему у вас…

— Я так решил, да и майор Молин одобрил, что это самое подходящее место. Так что не переживайте, с Божьей помощью всё образуется… Обещаю усердно молиться и просить у Господа для тебя вразумления. А то ишь чего удумала…

Отец Серафим легонько ткнул Зинку пальцами. Затем скороговоркой помолился и перекрестил.

— Это вы меня сюда принесли?

— Нет! Кольцов. Фёдор тебя в церкви ждал-ждал да и вышел посмотреть…

— Фёдор… — Зинка улыбнулась. — А где он, Фёдор?

— На смену заступил.

— Мой спаситель… Фёдор.

— Федька — он такой! Мы с ним в таких переделках бывали… Из-под шквального огня вытащит! В беде не бросит! — гордо произнёс Молин. — Ладно, отдыхайте, а мне доктора назад в больницу отвезти нужно.

Как только за ушедшими закрылась дверь, Зиночка попыталась встать.

— Да сиди ты, неугомонная! — проворчал священник. — Голова закружится — опять в обморок хлопнешься. Сиди, я всё тебе подам… Что надо?

— Телефон… Мне нужно срочно позвонить Фёдору… Как же мне Фёдору позвонить? — еле слышно бормотала Зиночка.

— Не нужно звонить. Фёдор, как освободится, сразу к нам придёт. Потерпи до завтра. Сейчас все разговоры бесполезны, врач сказала, что с минуты на минуту начнут действовать лекарства и ты уснёшь. Так что ложись, пожалуйста.

Зинка уже и сама чувствовала, как проваливается в чёрную бездну…

Проснулась она от голоса Молина, доносившегося из-за тонкой стены соседней комнаты.

— Фёдор, ты когда подойдёшь? — по всей вероятности, Иван говорил по телефону. — Серафим уехал… Да, как договаривались… Больная спит — пушкой не разбудишь! Давай, жду.

Несмотря на то, что Зинаида чувствовала себя гораздо лучше, вставать повременила и, оставаясь в постели, прокручивала в памяти последние события. Она отчётливо вспомнила весь разговор с Борисовым. Что он там кричал про «домашнее видео»? Липкий стыд накрыл Зинку душным покрывалом.

«Борисов — подлец! Следил, постоянно следил!» — теперь она была в этом уверена.

Женщина с ужасом представила, что Михаил Григорьевич смотрит, как его невеста, потеряв от возбуждения голову, всю ночь напролёт отдаётся другому мужчине. И это накануне подачи заявления в ЗАГС! Любой осудит! Любой посочувствует Борисову!

«Какой позор!» — в отчаянии подумала Зиночка и, чтобы не разрыдаться в голос, прикусила угол пододеяльника.

В двери дважды повернулся ключ. Вошёл Фёдор и, мельком глянув на притворившуюся спящей Зину, проследовал на кухню к ожидающему его Молину.

— Здорово, Иван!

— Здорово, Фёдор. Сам-то как после вчерашнего?

— Нормально, — ответил Кольцов. — Что врач сказал? Работодательница моя жить будет?

— Будет, не сомневайся. Там всё в порядке. Ты мне ещё раз повтори, как всё произошло, а то из-за этой суматохи, сам понимаешь… Да и некоторые вещи меня, откровенно говоря, смущают…

— Тут такая история — мама не горюй! Не понять, кто злодей, а кто потерпевший… Молчат все как партизаны. Вот и Князева… Когда проснётся, спрошу, с чего вдруг решила на себя руки наложить. Не уверен, что членораздельный ответ услышу. Но тем не менее…

— А Борисов? Какая у него версия?

— Говорит, приревновала его, стала претензии предъявлять, что постоянно на работе пропадает. Вечером драться кидалась, а с утра вены резала…

— Теперь ещё раз: как тебя Борисова-младшая нашла?

— Я шёл по улице, тут она из подъезда вылетает, босая, в одной пижаме, руками машет… Летит как сумасшедшая прямо на меня.