Delicate (ЛП)

Когда Дом не вернулась и через два часа, я решила пойти поискать ее. Я боялась того, что могло бы случится: Малфой мог пойти и найти Марка, а затем превратить того в таракана. Холл был пуст, а значит, время отбоя почти наступило. Тем не менее, здесь не было признаков Дом, Малфоя или же крови, что уже само по себе было хорошим знаком или же плохим… Я не знаю. Сложившаяся ситуация как раз подходила под тот случай, когда просто необходимо было бы воспользоваться картой Джеймса (так называемой картой Мародеров, которую он украл у своего отца), чтобы определить местоположение Доминик. Но потом я услышала шум, доносящийся из кладовки для метел (того самого, где я сидела в тот вечер, когда вся школа узнала о моей беременности), и мой инстинкт просто разрывался от того, что я обязана в него заглянуть. Я просто надеялась, что там, Мерлин упаси, ревет не еще один член моей семьи. Но там был всего лишь один человек, и этим человеком оказался Малфой.

– Малфой? – мягко зову его я. Он посмотрел на меня. К счастью, он не плачет. Но его раздражение кажется ощутимым. Я захожу внутрь и закрываю за собой дверь, присаживаясь на ящик, в котором хранятся запасные мячи для квиддича. Малфой сидит на полу напротив меня. – Что ты здесь делаешь?

– Всего лишь думаю, – отвечает он. – Я слышал, это прекрасное место для того, чтобы собраться с мыслями.

– Ты в порядке? – спрашиваю я. Я не хочу, чтобы он узнал о Дом и Марке. Это было бы для него просто унизительно.

– Дом и я расстались, – вздыхает он.

– Мне так жаль, – произношу я.

Он кивает и слегка улыбается, словно благодарит меня за сочувствие.

– Я не знаю, почему она так решила.

О, черт.

Она так ему и не сказала.

Должна ли я ему объяснить? Или лучше будет просто оставить его? Но разве это не мое дело? Вздор, в подобных ситуациях от меня мало толку. И я молчу.

– Она что-то говорила?

Бл*-бл*… Как я могу ему солгать?

– Э-э… я должна… мне надо… искупать… кролика, – торопливо говорю я.

– Она что-то тебе сказала! – нетерпеливо говорит Малфой. – Что она сказала?

– Я не могу тебе ответить, – спокойно отвечаю я, – это не моя тайна.

Он смотрит на меня своими огромными щенячьими глазами (если мой ребенок унаследует его глаза, то ему будет просто невозможно отказать). Я должна отвернуться, но не могу. Эти глаза просто завораживают.

– Не смотри на меня так! – протестую я. Легкая улыбка появляется на его губах, и я чувствую, как моя решимость рассыпается в прах. – Я предупреждаю тебя, Малфой.

Теперь он уже открыто улыбается и склоняет голову к плечу, смотря на меня невинным взглядом. Черт бы его побрал.

– Я не могу сказать тебе! – произношу я, не глядя на него. – Меня это не касается!

– Но ты ведь что-то знаешь, – говорит он, становясь на колени и сжимая мою руку своими теплыми ладонями. – Да ладно тебе, я ведь имею право знать!

– Имеешь, только тебе все должна объяснить Дом, – с сожалением говорю я. – Я не имею на это права.

Малфой продолжает молчать и, похоже, о чем-то думает.

– У нее есть кто-то еще? – спрашивает он.

Я молчу, стараясь, чтобы не один мускул не дрогнул у меня на лице.

– Существует кто-то еще! – восклицает Малфой. – Кто он?

– Мне надо закончить домашнее задание, я пойду, – быстро говорю я, вставая и направляясь к двери. Но Малфой вскакивает молниеносным движением и заступает мне дорогу.

– Пожалуйста, скажи мне, – умоляет он. – Я думал, мы друзья.

Ого, он и правда знает, как играть грязно. Я продолжаю хмуро его рассматривать.

– Мы друзья, – возмущенно говорю я. – Но я по прежнему считаю, что тебе об этом лучше спросить у Дом.

– Это Марк Меттьюз, да? – спрашивает он.

Как он догадался? Может он умеет читать мысли?

– Я так и знал, – говорит он, горько уставившись перед собой. Я молча смотрю на него. – У меня были кое-какие подозрения, но, похоже, я побил даже свой рекорд в доверии кому-либо.

Я покрываюсь румянцем, но к счастью здесь темно и он этого не замечает.

– Если для тебя это не новость, – начинаю я, – почему ты прячешься здесь?

Я не заметила этого раньше, но теперь, оказавшись к нему так близко, я вижу покрасневшие глаза.

– Это никак не связано с Дом, – говорит он. – Это случилось чертову уйму времени назад. Мне кажется, я должен радоваться тому, что нашелся человек, который будет ее любить.

– Тогда почему ты плачешь?

– Я не плачу, – упрямо возражает он. – Парни не плачут.

– А вот и нет, – утверждаю я. – Я видела, как Ал и Джеймс ревели сотни раз. И Ал по-прежнему ревет, когда смотрит Бемби.

– Печальный фильм, – соглашается Малфой. – И надо быть абсолютно бессердечным, чтобы не расплакаться при его просмотре.

Я приподнимаю брови, словно хочу сказать: «Я знаю, что что-то случилось, так перестань выпендриваться, и просто скажи мне». Это довольно сложно выразить одной только вздернутой бровью, но видимо я все же была убедительной, ведь это сработало.

– Мой сосед умер.