Delicate (ЛП)

========== Глава 11. Хуже просто не бывает… или все же бывает? ==========

— Это правда?..

— А кто отец?..

— Роза Уизли? Гриффиндорская староста?..

— Ты что действительно беременна? С кем ты переспала?!

Это были самые приятные из вопросов, которыми начали меня преследовать примерно с субботы. В воскресенье я укрылась от них за задернутым пологом кровати, но утро понедельника наступило слишком быстро, и мне пришлось покинуть свое убежище. Плюс ко всему, я просто ужасно хотела есть. Избегая всех, я переходила из кабинета в кабинет, держа голову высоко и сосредотившись на учебе. Почти все учителя спрашивали меня или заставляли демонстрировать всевозможные заклинания весь день – честное слово, они считали, что я стала совсем незаметной. Словно это было реально сделать в наполненном студентами Хогвартсе. Я не помню столько направленных на меня косых взглядов с тех пор, как на втором курсе решила закрыться в теплицах на целых два дня. (Видите ли, тогда я пыталась опротестовать несправедливое отношение к мандрагоре, и я вспомнила мамину идею, создать свое общество. Оно носило название – Сообщество по Продвижению Единых Решений по Мандрагоре или С.П.Е.Р.М. Я носила значок С.П.Е.Р.М. и всё, но люди смотрели на меня и смеялись так, словно я была каким-то иностранцем. Не пойму, и чего они взъелись?)

Во всяком случае, сегодня уже вторник, и хотя я и привыкла к надоедливым слухам, что ходят по школе, я до сих пор злюсь, стоит мне услышать что-то подобное. Лаура Фелпс шепнула своей подружке-хаффлпаффке, что это ее заслуга в моем столь паршивом настроении. И как результат, мы с Джеймсом сегодня вечером должны будем явиться на отработку. Только она виновата в том, что ее тупую голову украшают рога: не стоило объявлять всей школе о моей беременности. И именно она была той, кто обозвал меня в коридоре «маленькой малфоевской шлюхой». Малфоевская шлюха. Наверное, это самое обидное из всех прозвищ, которыми меня когда-либо награждали. Так что совсем неудивительно, что Джеймс ее заколдовал, прежде чем это сделала я. Все, что я сделала – бросила в нее шкурку от банана.

В восемь часов мы идем в кабинет профессора Лонгботтома. Наверное, ему неприятно нас наказывать, ведь мы знаем друг друга очень хорошо, но он декан Гриффиндора и не имеет права заводить себе любимчиков. Он поручает нам проверить списки дисциплинарных нарушений за последние шестьдесят лет и удостовериться, что они в порядке. Серьезно, почему он не заставил нас наблюдать, как сохнет краска? Было бы гораздо интереснее. Мы с Джеймсом работаем в абсолютной тишине, слышно как шелестят сортируемые бумаги. Я до сих пор злюсь на Фелпс за то, что она мне сказала, и подумываю, а не выдрать ли ей волосы и затем заставить их съесть.

— Хм, Рыжая, ты в порядке? – спрашивает Джеймс, пока я засовываю бумажки в папки.

— Все просто отлично, – рычу я. – Все просто великолепно. Быть не может лучше.

— Ты кладешь отчет о задержании Генри Лоусона в папку Майкла Паттерсона, – указывает Джеймс.

— Разве похоже, что меня это волнует? – шиплю я.

Тишина.

Я продолжаю перекладывать бумаги, даже не обращая внимания на то, что делаю. Только подумать, у каждого студента за последние шестьдесят лет есть отчет о задержании, хранящийся здесь. Это же так много учащихся. Мы должны убедиться, что отчет о каждом из них лежит в соответствующей папке. Это так скучно, что мне хочется кричать.

— О каких новостях говорил Ал? – спрашиваю я через несколько минут.

Мы оба знаем, что у Ала ужасно портится характер, если его спровоцировать. В такие минуты, он становится гораздо хуже Джеймса. А в эту субботу он выглядел просто взбешенным… но не мной, а Малфоем. У меня на самом деле не было возможности поговорить с ним об этом, пока не стало слишком поздно.

— Он… – начинает Джеймс, – он среагировал вполне ожидаемо, в своем стиле.

Это просто ужасно.

— Может, мне стоит пойти и поговорить с ним? – предлагаю я.

— Не уверен, что это такая уж хорошая идея, – быстро отвечает Джеймс, – дай ему время остыть. Он все еще очень сердит… ну, ты же понимаешь, ты спала с его лучшим другом. Я имею в виду, что это довольно странно…

— И что тут странного?

— Потому что Скорпиус и Ал, как братья… Иногда, мне кажется, что он ему даже больший брат, чем я.

— Это не правда, — говорю я.

— Я не знаю… С тех пор, как он приехал в Хогвартс, он ощущал к Скорпиусу родственные чувства, ведь они оба слизеринцы. Но ты нам, как сестра, Рыжая. И всегда ею была. Ты нам гораздо ближе, чем остальные… Мне кажется, Ал просто защищает тебя. Мы оба защищаем. Поверь, если бы ты спала с моим лучшим другом, я бы драл ему задницу отсюда и до Австралии!