Деление на ноль

Когда полковника Цербста все-таки утихомирили, отобрав на всякий случай палочку, Генрих Кауфман принялся читать увещевания, перемежая их с напоминаниями о том, что разбить Галлию — дело, угодное Императору, но одним полком обычной пехоты здесь не обойтись.

— Но это моя дочь, Генрих! — рычал Цербст.

— Но ее удерживает король Галлии! Король, Карл! — рычал в ответ Кауфман.

— Тогда, тогда, тогда я добьюсь аудиенции у императора!

— Вряд ли император Фридрих согласится потерять половину армии, даже ради Кирхе Цербст!

— Тогда, тогда, — отец Кирхе растерялся на секунду, но тут же нашелся с ответом. — Тогда я предоставлю ему план, как разбить войска Галлии наголову!

— Послушай, старый друг, — проникновенным голосом начал Генрих, — а с чего мы оба вдруг взяли и поверили этой записке? Может, это ложь?

— Которая призвана сделать что? Поссорить нас с Германией? — Карл Цербст стукнул ладонями о стол. — Генрих, наши страны и так воюют друг с другом! Что ты предлагаешь? Выслать туда разведчика, пусть покрутится вокруг замка короля Галлии, расспросит, не держат ли здесь пленницу из Германии?

— Да это все равно безопаснее будет, чем твой план — пробиться к императору и пообещать победу за одно сражение! Ты же ставишь свою жизнь на кон, и если победы не будет? Кто тогда поможет Кирхе, если ты будешь мертв?

— Ты не понимаешь, Генрих, — из полковника Цербста как будто выпустили воздух, он сел и закрыл лицо ладонями. — Из-за меня она убежала! Из-за меня! Все эти дни и недели, меня поддерживал долг дворянина Германии, полковника армии, и мысль, что она успела убежать на запад Тристейна со своими друзьями, раз уж ее имя нигде не упоминалось! Но король Галлии? Это слишком! Я должен сделать хоть что-то!

— Сразу видно, в кого Кирхе удалась темпераментом, — примирительно сказал Генрих.

Он пригладил пышные усы и сказал.

— Почему бы не провести операцию по нападению на короля Галлии? Даже если не убьем его, то ты в это время спасешь Кирхе, а если убьем, так и войне конец, не так ли? Конечно, вначале надо получить разрешение императора Фридриха, но победа Германии малыми силами стоит того, как мне кажется.

— Да! Немедленно вылетаем в Виндобону! — вскричал Карл, вскакивая с дивана.

В храме Основателя Бримира, у алтаря, стояли двое. Первый, низенький, с золотисто-рыжими волосами, Витторио Сереваре, Папа Ромалии, также носящий титул «Щит Основателя», возраст двадцать лет, избран три с половиной года назад. Второй, среднего роста, пепельно-бледные волосы и самоуверенный взгляд дамского любимца, его фамильяр, Джулио Чезаре, носитель силы Виндальва, «правой руки Бога», позволяющей ему управляться с любыми магическими зверями.

— Бери дракона и отправляйся в Тристейн, — говорил Витторио. — Осмотри там все и доставь мне правдивые сведения.

Чезаре сделали вопросительное лицо, Витторио пояснил неохотно.

— Что-то неладное творится в Халкегинии, что-то очень неладное.

Глава церкви Бримира и маг Пустоты вздохнул и продолжил.

— Тристейн практически уничтожен, на Альбионе творится неладное, в Ромалии слишком уж… оживленно в последнее время, и речь не об обычных туристах и жаждущих преклонить колена в храме, выстроенном самим Бримиром. Галлия и Германия не готовы помириться, и, кажется вся Халкегиния сошла с ума. Сведения, которые доставляют мне верные люди и те, что я получаю из официальных источников, расходятся. Эльфы зашевелились в своей пустыне. Поэтому мне нужны достоверные сведения о конфликте, о войне в Тристейне, и кому мне доверять, как не тебе, Чезаре?

— Я не подведу вас, — наклонил голову Чезаре, легкая улыбка скользнула по губам.

— Не медли, но и не торопись чрезмерно. Если потребуется, посети и Галлию, и Германию, и Альбион, ты — мой представитель, перед тобой должны открываться все двери!

Витторио задумался на секунду.

— Не бери дракона. Возьми мой личный корабль и одного из грифонов, так будет быстрее и надежнее.

— Что мне говорить королям? — поинтересовался Чезаре.

— Правду, — отрезал Витторио. — Халкегинии нужен мир, а не война. Папа Ромалии призывает всех к миру, предлагает забыть обиды и сесть за стол переговоров, или просто помириться.

Чезаре еще раз поклонился.

— Кто-то разжигает войну, — задумчиво сказал Папа. — Не войну между Галлией и Германией, хотя и там надо еще разбираться, слишком уж все быстро вспыхнуло. Нет, войну, в которой сгорит вся Халкегиния и Ромалия в том числе.

— Зачем кому-то искажать доставляемые вам сведения? — вежливо уточнил Чезаре.

— Чтобы я не вмешивался с призывами к миру, — ответил Витторио. — А когда вмешался, было бы слишком поздно. Нужно остановить эту войну как можно скорее.

— Тогда я посоветовал бы отправить не только меня в качестве посланца мира, — с улыбкой сказал Чезаре.

— Не зная, кто разжигает войну, не имеет смысла взывать ко всем, — пояснил Папа. — Так мы лишь насторожим разжигателя, он затаится, чтобы повторить свою попытку годы спустя, когда мы ослабим бдительность. Твой совет хорошо, Чезаре, я еще подумаю над ним, а пока отправляйся!

Чезаре поклонился и стремительным шагом покинул храм.