Делай, как я!

– Рональд Дечуч? – Она плюнула на пол. – Вот что я думаю о Рональде Дечуче. Я поверю, что оно у него, только когда увижу собственными глазами.

Очевидно, ее не посвятили во все подробности, касающиеся моего участия.

– Вы должны отпустить мою сестру, – взмолилась Кристина. – Вы же видите, что она не в себе.

– У тебя есть с собой наручники? – спросил Рейнджер.

Я порылась в сумке и нашла наручники.

– Пристегни их к холодильнику, – сказал Рейнджер, – а потом пошарь вокруг, поищи аптечку.

У нас обоих уже был опыт обращения с огнестрельными ранами. Я отыскала в ванной комнате наверху аптечку первой помощи, наложила на руку Рейнджера стерильную повязку.

Рейнджер подергал запертую дверь в дальнем углу кухни.

– Где ключ? – спросил он.

– Чтоб ты в аду сгорел, – пожелала ему София, сузив змеиные глаза.

Рейнджер пнул дверь ногой, и она открылась. За ней оказалась небольшая площадка и ведущая в подвал лестница. Внизу было темно, хоть глаз выколи. Рейнджер зажег свет и спустился по ступенькам, держа пистолет наготове. Подвал оказался недостроенным и был забит всякого рода коробками, инструментом и предметами, которые жалко выкинуть, хотя и пользы от них никакой. Кое-какая старая мебель, накрытая ветхими простынями. В одном углу печь и нагреватель для воды. Другой отведен под прачечную. А третий угол был заделан кирпичом от пола до потолка, образуя небольшое помещение, примерно девять на девять футов. Металлическая дверь была заперта на висячий замок.

Я взглянула на Рейнджера.

– Бомбоубежище? Овощехранилище? Погреб?

– Ад, – ответил Рейнджер. Он жестом попросил меня отойти и выстрелил два раза, разворотив замок.

Мы открыли дверь и невольно отступили, когда в нос нам ударил запах страха и экскрементов. Света в комнатенке не было, но из дальнего угла на нас смотрели глаза. Даги и Лунатик сидели, прижавшись друг к другу. Они были прикованы наручниками к железному столу, прикрепленному намертво к стене. Они были голые, грязные, вонючие, волосы спутаны, руки и ноги покрыты язвами. На полу валялись пустые бутылки из-под воды и пакеты из-под хлеба.

– Дружок, – слабым голосом сказал Лунатик.

Я почувствовала, как задрожали ноги, и опустилась на одно колено.

Рейнджер поднял меня на ноги.

– Не сейчас, – сказал он. – Пойди, принеси те простыни с мебели.

Еще два выстрела. Рейнджер освобождал их от стола.

Лунатик выглядел получше, чем Даги. Даги просидел в этой комнате дольше. Он очень похудел, а руки были в следах от ожогов.

– Я уже думал, что сдохну здесь, – сказал Даги.

Мы с Рейнджером переглянулись. Не вмешайся мы, именно так оно бы и было. После того как она их похитила и мучила, София ни за что бы их не отпустила.

Мы завернули их в простыни и поднялись наверх. Я пошла на кухню, чтобы вызвать полицию, и не поверила своим глазам. С холодильника свисали наручники. Дверца заляпана кровью. А женщины исчезли.

Рейнджер стоял за моей спиной.

– Наверное, отгрызла себе руку, – заметил он.

Я набрала 911, и через десять минут приехала патрульная машина, затем еще одна и «Скорая помощь».

Нам до вечера не удалось уехать из Ричмонда. Лунатика и Даги осмотрели и дали им антибиотики. Руку Рейнджера обработали и перевязали. Мы долго говорили с полицией. Некоторые детали всей истории было объяснить довольно затруднительно. Мы не стали упоминать о свинячьем сердце, приближающемся к Ричмонду. Мы не стали нагнетать обстановку, рассказывая о похищении бабушки. Машину Даги нашли в гараже Софии. Ее собирались переправить в Трентон в конце недели.

Когда мы выходили из больницы, Рейнджер дал мне ключи от «Мерседеса».

– Старайся не привлекать внимания, – сказал он. – Мне бы не хотелось, чтобы полиция слишком внимательно приглядывалась к этой машине.

Мы погрузили Лунатика и Даги, одетых в новые брюки, свитера и ботинки, на заднее сиденье. Теперь они выглядели уже получше.

Доехали мы спокойно. Даги и Лунатик сразу же заснули. Рейнджер тоже отключился. Если бы я чувствовала себя пободрее, то вполне могла бы заняться анализом собственной жизни. Но мне надо было следить за дорогой и стараться не задремать.

Я открыла дверь в свою квартиру, почти что ожидая застать там Зигги и Бенни. Но я ошиблась – меня встретила тишина. Божественная тишина. Я заперла за собой дверь и свалилась на диван.

Проснулась я через три часа и потащилась в кухню. Бросила печенье и виноградину в клетку Рекса и извинилась. Я оказалась не только потаскушкой, готовой спать с двумя мужиками одновременно, но и плохой хозяйкой хомяка.

Мой автоответчик мигал изо всех сил. Большинство посланий было от мамы. Два – от Морелли. Одно – из свадебного магазина, сообщавшее, что мое платье готово. Еще было послание от Рейнджера, который сообщал, что Тэнк оставил мотоцикл на стоянке около моего дома, и советовал быть осторожнее, потому что София и Кристина где-то бродят.

Последнее послание было от Винни.