Делай, что сможешь

Ага, выпрашивала, рогом в бочину. Постепенно адреналин в крови сходил на нет.

Постарался припомнить подробности нашего с козой общения, мда... действительно могла

вкусненькое просить, по-своему, по-козлиному.

- Да кто ж так просит? Надо морду тянуть, а не рогами тыкать.

- Ну ты ж на неё как на вещь неодушевлённую смотрел, вот она и объясняла, что

живая.

Ага... как на безразмерный пакет молока я на неё смотрел.

- Ну а сегодня-то с утра что за припарка после сна? Вся спина болит.

Знахарка смеётся и пальцем на солнце показывает.

- Где утро и где ты?

Эхе-хе... значит, меня распорядку дня учили. Уууу... только надзирателя-трудоголика

в виде козы нашей компашке и не хватало.

- Давай я спину и руку посмотрю, горе-воин.

- И на ногу тоже... взгляни.

Осмотр значительных повреждений не выявил. На спине, конечно, огромный

синячище, рука припухла, но жить буду. Проведя утренние процедуры, по совету Софы

взял пять морковок и пошёл мировую подписывать. Надо вовремя признавать свои

ошибки. Нашёл Ферю (так козу зовут) за сараем. Стоит травку щиплет, "косит лиловым

глазом", но больше с опаской. Присел рядом, метрах в двух, и начал душевный разговор

под бут... ээээ... морковку. Сначала норов показывала, ничего брать не хотела, всё бороду

воротила. Тогда я сам начал смачно хрустеть подношением. О... такого зверского

издевательства её душа выдержать уже не смогла. Расстались нормально - не друзья, но и

не враги.

На следующий день к нам заглянул сын Ходока Парамон - угрюмый мужик, ездивший

с нами в Устьянское. В поездке наша старшая договорилась о помощи в строительстве

сарая. За день мы доложили стены, покрыли брёвнышками тёплую часть в один накат и

приготовили всё для укладки жердей на крышу. Ну... с этим я и сам справлюсь, работа

ответственная, но не тяжёлая. Каждую жердину и каждый кусок бересты нужно

тщательно закрепить, иначе ветер, снег и дождь быстро сделают из крыши решето. Софа с

Машулей принялись просушенным мхом конопатить щели в стенах, нам сквозняки не к

чему. Потом я их ещё и глиной промажу для верности.

Закончив через три дня постройку сарая, взялся за разбирательство с золотишком:

когда снег выпадет, в воде особо не побултыхаешься. Спилил приглянувшуюся сосну

новой пилой, ох класс, приятно нормальный инструмент в руках держать. Выпилил

чурбачок нужных размеров, расколол его надвое и стал выстругивать лоток для промывки

золота, как меня учили. Два дня мороки, и средство добычи нашего благосостояния

готово. Ну что ж, завтра начнём разведку.

Четыре дня с утра до вечера ковырялся в ручье безрезультатно, прошёл примерно

километров 30: начал с низовий и поднялся почти к самой бобровой запруде. Попадалась

какая-то фигня - мелкие полудрагоценные камушки, а золото нет. Осталось пошарить у

запруды и выше, там к волчьему какой-то ручеёк присоединяется. Ну а если и там пусто,

то забрасываем это грязное дело до весны.

На пятый день отправился на осмотр ближе к вечеру, и тут наконец повезло: перекат

ниже бобровой запруды дал первые крупицы золота. Завтра продолжу. Всю ночь

проворочался, периодически просыпаясь, а утром вскочил вместе с Софой и, наскоро

перекусив, рванул к ручью. От того, что я намыл за следующий час, я тихо офигел. Золота

было много. Постепенно пройдя от запруды вниз на двести метров, я смог определить -

ручей размыл богатую жилу и размыл недавно. Если на перекате шлиха много, то в

пятидесяти метрах ниже его уже почти нет. И шлих довольно крупный. Весь оставшийся

день я приплясывал с лотком. Вечером пришла Машка и увела на ужин.

На сообщение о моей находке Софа отреагировала довольно спокойно. Глядя на

щепоть добытого за день, она, задумчиво покачав головой, выдала:

- Даа... Золото веско, а кверху тянет, - и, посмотрев мне в глаза, добавила, - но может и

всю жизнь отравить.

- Для нас, - я постарался выделить "нас", - оно не кумир, а средство достижения

наших замыслов.

- Ну дай-то бог, дай-то бог.

- Тётя Софа, что за пессимизм?

Она махнула рукой.

- Да вот жила потихоньку и уже боюсь, когда всё слишком хорошо.

- То ли ещё будет! - я ухмыльнулся. - Вам, Софья Марковна, надо вспоминать

наставления для благородных девиц.

- Это зачем же?

- Машку зимой учить будем. Общими усилиями сделаем из неё человека, - я

подмигнул оторопевшей сестрёнке. - Меня тоже кое в чём подтянете.

Ха, женщины, кажется, потеряли дар речи, сидят глазами хлопают.

- Да я помню почти всё. Вот языки, возможно, подзабылись.

- О, а каким языкам обучались?

- Немецкий, хфранцузский, итальянский, ну и по-аглицки немного могу.

Вот тут уже моя очередь настала офигевать. Ай да тётя Софа, ай да ...эээ...

- Ого, вас так в школе гувернанток обучают?

- Ну, там не школа была, да и обучали лишь немецкому. Потом уж я с несчастной

Натальюшкой вместе остальное изучила.

- Сами?!

- Да нет, репетиторы Натальюшку обучали, а я рядом сидела. Так и выучилась.

Всё интересней и интересней, знахарка-то полиглот, оказывается. Я вот только

английский в школе и институте осилил, немного немецкий сам изучал, ну и по-

итальянски несколько фраз. Ха... теперь обязательно выучу "хфранцузский". Тут и

сестрёнка очнулась.