Делай, что можешь

Неизвестно, на что она изначально рассчитывала, но во время сеансов было не до любовных приключений. Запущено до ужаса, хотя это часто бывает. Нормально себя чувствует человек, и вдруг начинается. У этого в желчном пузыре несколько очень крупных камней. Дробить и сразу выводить не так просто. Пришлось трижды захаживать и часа по два стараться. Ну, данная процедура не новая, приходилось прежде, пусть и не в этом теле. Тут, главное, не переусердствовать. Раздавить можно и сразу, но тогда затраты энергии излишне велики, да и выходить по протокам будет болезненно. Лучше меньше, да лучше. А для эффектного завершения погнал его после окончания лечения к известному специалисту. Пусть убедится в результате – это всегда полезно. Особенно при общении с сильно умными и скептично настроенными. А то завтра заявит, что все само прошло.

– Если не способен помочь, – сказал я с долей надменности, невольно прорвавшейся, – не берусь. Подождали бы еще чуток, и вышел бы разрыв желчного пузыря. А там и кладбище.

Или здесь могут спасти, вовремя порезав? Вечно не хватает информации. Вроде перитонит дает непременное заражение. И шансов минимум. Приличный сенс мог спасти, но не операция. А где взять даже паршивого? Бабка, делающая аборты и лечащая травками, способностей не имела. У женщин не выходит брать звездную энергию, хоть убейся. Здесь ничего не изменилось. Какая из нее ведьма. Народная целительница, знающая полсотни рецептов и настоек, а также неплохой психолог. Меня раскусила сразу и сама сказала, нечего смотреть. Я не такая.

– Надо бы не остаться в долгу, – с нажимом заявила Анна.

– Да-да, – без энтузиазма произнес Юрий Владимирович. – Сколько с меня за труды ваши?

– А сколько не жалко, гражданин, – с насмешкой отвечаю.

Хотя революция, а затем конституция 1921 года отменили титулы и сословия, но бедный при виде богатого шапку ломать продолжал, и подобное обращение граничило с издевательством.

– Здоровье ваше, вам его и оценивать.

Тот извлек из кармана пиджака не какой-нибудь пошлый кошелек, а кожаное портмоне с золотой монограммой и, открыв, принялся перебирать купюры, тяжко раздумывая. Наблюдать за такими колебаниями было одно удовольствие. Дядька Кирилл, тот, что со сломанной рукой, отвалил от души, прекрасно понимая, о чем речь, и даже гордясь своей щедростью. Знай, мол, наших. А этот за копеечку удавится. Оно и нормально. Почему буржуи много имеют? Потому что своего не отдадут.

Анна нечто презрительно злое прошипела, вырвала бумажник и, цапнув все содержимое, вручила мне с благодарностью.

– Прощевайте, стало быть, – кланяясь ей, произнес.

Пока сидели и чаи гоняли, она выдала полный набор инструкций о встрече. Чего ради возражать, когда тебя зовут явно не для одной прогулки.

– Забыл, – услышал уже за спиной, прикрывая дверь, – сколько тот профессор хотел? А прошла б операция неудачно? Чего жмешься, как нищий. Вдруг еще парень понадобится?

– Да с него бы хватило и…

Дальше отрезало плотно закрытой створкой. Подслушивать не собирался. Прошел по коридору, заглянул на кухню.

– Ну как, Евдокия Васильевна?

– Слава богу, – ответила полная пожилая прислуга и перекрестилась. Она и уборкой занималась, и кухарила. Все ж хозяин изрядный скупердяй. – Не болит больше.

– Вот и хорошо, – хватая с блюда еще горячий пирожок, ответил. – Не зря старался.

Снять воспаление в кости, мучающее ее не первый месяц, было не просто, однако вопрос решаемый. А завести хорошие отношения с прислугой никогда не помешает. Да она сама и предложила накормить, пока хозяин спит после процедуры. Потом стало уже вроде обычным угоститься и поболтать. Попутно выяснил кучу нужных и ненужных сведений о ценах на рынке, в магазинах и о подорожании квартплаты и продуктов. Потрепаться она обожала и практически без наводок излагала кучу всего про каждого в доме. Зинка вредная и капризная, но отца боится, а мать любит. Юрий Владимирович дома почти не бывает, а ее – Дусю – в упор не видит. Последнее время от постоянных болей аж с лица спал (это каков раньше был). Анна Владимировна мужа едва выносит, но такая доля у нашей сестры, что бог послал, то и терпеть нужно, и т. д. и т. п.

И ведь не жаловалась на собственное здоровье и вопросов не задавала о моей деятельности. Похоже, сначала не очень и поверила. В ее понимании молодой парень лечить не мог. То ли дело какая бабка с репутацией и травами, непременно собранными в полночь в глухом лесу.

– Все. Закончил. Здоров хозяин отныне. Еще б не сидел постоянно, а физическими упражнениями занялся…

– Мешки потаскал, – хихикнула.

– Хотя б гулял чаще… Я ж убрал болезнь, но не причины. Непременно повторится. Ему вообще жрать надо с осторожностью и понемногу.

– Я таких советов давать не буду!

– Да я и не предлагаю. Если болеть не станет, кто ж меня позовет? Хоть шутка, – сказал после паузы, – но в ней доля правды. А пока в ближайшее время не появлюсь. Потому честно, все прошло?

И так видел, но не мешает личные ощущения выяснить.

– Правда, все хорошо, но неудобно ж совсем без благодарности!