Декорации

– Она не хотела могилы, как и не хотела памятников и гроба, хоть в ЦРТ на этот счет свои правила. Да и знаешь, пусть кладбище ЦРТ и будет монумент в ее память, так людям будет проще. А для нее будет лучше здесь…Такой подход она выбрала давно, и тогда мне казалось, что это забудется уже лет через десять, все же, мы были не старики, но и не то что бы молоды. Тогда это даже казалось романтичным, а сейчас… – Бенджамин смотрел вперед, с трудом говоря это то ли Соломону, который впервые отвлекся от своего внутреннего голоса, то ли самому себе. – Известно тебе или нет, но это было место, куда мы уезжали в любой свободный день, а то и на целую неделю, просто забывая обо всем.

Позади них, ближе к деревьям, была небольшая клумба. Кусок земли, подготовленный под посадку дерева, куда оставалось лишь вставить специальный биологический контейнер вместе с семенем и дать жизни делать свое дело. Бенджамин медленно высыпал прах в контейнер, а Соломон наблюдал за всем молча в паре метров от него, заметно измотанный. Там, прямо чрез ее прах, будет расти дерево, которое станет часть ее, а она – частью его. Бенджамин медленно вложил семена и закончил процедуру, не сводя взгляда, чуть ли не скрипя зубами. Повсеместная практика, позволяющая мертвым не исчезать из этого мира, а остаться частью жизни. Сейчас это просто небольшая клумба, росток, но через время он станет дубом, таким же крепким, каким был её характер, таким же красивым, каким был её взгляд на мир. Так хотела она.

Соломон смотрел на этот процесс, все вспоминая тот день, когда Майя умерла, а он не спас ее. Вспоминая того старика, который выстрелил в нее, будто бы пожар не нанес бы ей вреда, будто бы трагедии было бы мало. Ранее неизвестной силы разочарование пробирало Соломона до костей. Ведь он не спас ее, и корил себя за это каждую секунду, пока смотрел на процесс захоронения.

– Когда мы собираемся вернуться туда? – нарушил Соломон идеальную тишину, – в Природные земли, когда мы вернемся?

– Не думай об этом, отдыхай, восстанавливай силы, – твердо отвечая, Бенджамин встал, не отводя взгляда от погребального места.

– Это нужно обсудить сейчас. Отдохнуть я успею.

– Это не обсуждается, не сейчас, не с тобой! Повторюсь – отдыхай.

Бенджамин обернулся к Соломону, держа руки за спиной.

– Не обсуждается? Кем не обсуждается? Мы должны вернуться, помочь тем, кто пострадал и найти тех, кто пропал – что тут думать!

– Я прекрасно понимаю твои чувства! Но туда никому нельзя, вся территория чуть ли не под забором с проволокой. Нам всем надо успокоиться. Уже в ближайшие дни я начну обсуждать этот вопрос с министром обороны, чтобы сделать все правильно и решить…

– Решить, что? О чем может идти речь? – Соломон был в растерянности, граничащей с истерикой. – Там люди, наши люди остались одни, те, кто, пытаясь спастись или найти помощь – пропали, может быть взяты в плен или пытаются выжить, потому что всем было плевать!

– Что ты имеешь ввиду?

– А то, что вас там не было! – Бенджамин держался профессионально. – Вы не видели, как все горит… словно это не имеет значения и всем плевать! Люди умирали страшной смертью, даже не зная, почему… просто так. Никто не помог, мы были сами по себе! Ни я, ни Майя не могли им помочь, да что уж там, мы сами уже готовились к смерти! Мы были отрезаны, сами по себе, связи не было, словно весь мир вокруг перестал существовать. Как такое вышло? Ответьте мне, пожалуйста!

– Я не знаю! – Строго отрезал Бенджамин. – Это одна из причин, почему никто не рискует туда возвращаться.

– Все это какой-то детский сад, – Соломон стал топтаться на месте, отводя взгляд и мотая головой

– Послушай меня внимательно. Нельзя терять самообладание и выпускать на волю эмоциям. Она была мне дорога не меньше твоего, ты это сам знаешь. Вместе с ней, ты, я, мы все потеряли многое, а значит нужно адаптироваться и чтить ее память, пытаясь делать так, как она считала бы лучше.

– Она бы не оставила там людей. Спасатели появились, погрузили нас, забрали оборудование и просто вернулись обратно. Разве так делается? А как же остальные люди, наши сотрудники, которые пытались помочь людям, которые пострадали от ваших с Итаном рук!

– Не учи меня истории! – Строго парировал Бенджамин, уставая от этих разговор и истерик. – Лучше других знаю!

– Кристина пропала! Это вы знаете? Ее нет среди тех, кто вернулся, и нет среди погибших. Она там, одна, возможно умирает или захвачена этими уродами… И вместо того, чтобы идти ее искать, я тут, распинаюсь и выпрашиваю у вас ответов, словно на спасение жизни нужно разрешение. А она там, ждет меня, и я даже не знаю, жива она или нет! – Соломон почти задыхался, охваченный страшными мыслями, и Бенджамин прекрасно понимал, как ему дорога та девушка.