Декалог 3: Последствия

Тёрлоу снова дёрнулся – Доктор стоял прямо у него за спиной.

– Что за срочность?

– Что-то с консолью... Она... Она пищит.

Да, это звучало неубедительно. Но что ещё он мог сказать? Ах, да!

– А ещё я не могу к ней подойти.

– Что?

Доктор подошёл к шестиугольной консоли, но его она встретила тем же, что и Тёрлоу. Растерянно потирая подбородок, Доктор смотрел по сторонам, на белые стены, словно в поиске ответа. А затем склонил голову набок.

– Я узнаю этот звук. Ну конечно! Ох уж эти двуличные, лживые... – он замолчал, кипя от злости.

Его прищуренные глаза просто струились гневом.

– Что это?

– Галлифрейский машинный код, Тёрлоу. Мы слышим неповторимый звук кибер-псионного спора. Пси-бит против пси-бита.

– Повелители времени?

– А кто же ещё? Во Вселенной есть только две вещи, способные повлиять на ТАРДИС: другая ТАРДИС и Матрица. И в этом корабле встроено достаточно предохранителей, чтобы воспрепятствовать чрезмерному воздействию другой ТАРДИС, – он закрыл глаза. – Только Матрица могла «убедить» ТАРДИС сменить курс.

– Мы сменили курс?

– Конечно, мы изменили курс! – рявкнул он. – Мы же никуда не направлялись. Я остановил ТАРДИС в вихре, чтобы настроить динаморфические реле. Но, судя по тому, что я вижу, мы вот-вот должны материализоваться. Похоже, это один-ноль в пользу повелителей времени, деспотичных, лицемерных, двуликих... – он зарычал хором с ТАРДИС: – Рассилона ради, я же Президент! Что они себе думают, гоняя меня, как посыльного?

Тёрлоу попытался успокоить его:

– Ты же сбежал от них, разве нет? Что это было? «В конце концов, так всё и началось»? Ты что, правда думал, что после того, как ты снова улетел от них, всё изменится?

– Я улетел от них потому, что мне не по вкусу их стерильный образ жизни, – отрезал он. – Такое могущество, столько знаний, и они ни разу не замарали руки, чтобы кому-нибудь помочь. Мне страшно подумать, в кого бы я мог превратиться, если бы остался на Галлифрее. Наверняка сухим академиком без сострадания, таким же, как они.

ТАРДИС начала материализацию.

Он покачал головой:

– Почему ты считаешь, что я боюсь снова стать лордом Президентом?

Тёрлоу внезапно посетила идея:

– А ты не упускаешь главное? Раз повелители времени перехватили контроль над ТАРДИС, значит, они хотят, чтобы ты что-то для них сделал. Выходит, они всё-таки марают руки.

Доктор удивлённо посмотрел на него. А затем нахмурился:

– В каком-то смысле ты прав. После всех моих жалоб на их бездействие, не мне возражать, если есть работа.

Но Тёрлоу всё равно слышал в его тоне едва сдерживаемую злость.

– И всё равно, когда я встречусь с Исполняющей Обязанности Президента Флавией, мне будет что ей высказать. Как минимум, она могла вежливо попросить меня.

Пока он это говорил, звуки консоли возвестили о том, что они приземлились. Непонятно где. Тёрлоу открыл сканер.

– Очень живописно, – сказал он, когда раскрылись заслонки.

Вид на сканере нельзя было назвать манящим: бесконечная равнина тёмно-зелёного песка и неприятное, жгучее оранжевое солнце, сияющее на сиреневом небе.

Он нахмурился:

– И мы должны туда выйти?

Доктор вынул из кармана своего бежевого сюртука панаму и надел её.

– Чувствую, пора идти на рекогносцировку.

Тёрлоу улыбнулся: большая часть злости Доктора уже улетучилась. Снаружи ТАРДИС была загадка, и научное любопытство Доктора было сильнее обиды на то, что им манипулировали. Наверное, это был тот самый импульс, который был нужен ему для того, чтобы отпустить прошлое и жить дальше.

– Это безопасно?

Доктор заглянул в другой монитор.

– Ни существенной радиации, ни загрязнения атмосферы, – его брови изогнулись от удивления. – Тут вообще ничего существенного; приборы показывают, что эта планета безжизненна, нет даже ни единой бактерии. Так зачем же нас сюда повелители времени послали? – затем он потянулся к ручке двери: – Есть только один способ узнать об этом...

Огромные двери с кругами раскрылись в лежащую за ними тайну.

– Готов?

Тёрлоу пожал плечами:

– А что, у меня есть выбор?

Впервые за долгое время Доктор улыбнулся. Это было похоже на блаженство некоторых древних человеческих святых.

– Это правильный настрой, Тёрлоу, – подмигнул Доктор.

***

Вместо пустыни он оказался в толчее и суматохе шумного города. Он обернулся на свою верную ТАРДИС, но её не было. Тёрлоу тоже не было.

Он недоумевающе осмотрелся. Он стоял на чёрном тротуаре, идущем вдоль широкой дороги, по которой с огромной скоростью проносилось множество автомобилей. Вдали виднелись тёмно-серые многоэтажки, перемежающиеся небольшими магазинами и унылыми конторами. А примерно в миле от них, на фоне сиреневого неба возвышалось серое кубическое здание больше километра высотой; по четырём углам оно было украшено шпилями. Над его крышей зависло зелёное свечение, словно там что-то разлагалось. Одним словом, ничего приятного.

Чем-то это напоминало Доктору земные города в социалистических странах в середине двадцатого века. Даже проходившие мимо него пешеходы были неотличимы от людей, если не считать преимущественно рыжий цвет их волос.