Декалог 3: Последствия

— Вы именно этого хотите добиться, мистер Войзек? — её голос стал выше и сильнее, она проигнорировала то, что он нахмурился. — Вы очень умны. И вы явно до сих пор в моём сознании. Что-то мне подсказывает, что если я закрою дверь, то захлопну мышеловку, — она подняла взгляд на лицо, которое, как ей казалось, она так хорошо знала. — Можете считать это женской интуицией.

— Вы и сами очень умны, мисс Смит, — сказал Войзек голосом Доктора. — Контролировать вас оказалось намного сложнее, чем десятки других знакомых мне людей.

Саре стало дурно.

— Вы бесчеловечный монстр. Вы разузнали обо мне благодаря вашим информационным системам, и засорили моё сознание машиной ВР Кендрика.

Войзек усмехнулся улыбкой Доктора:

— «Монстр» — понятие субъективное, мисс Смит. А поскольку я учусь чему-то новому и уникальному о человеческих возможностях и устремлениях с каждым новым человеком, которым овладеваю, я сомневаюсь, что ваше оскорбление применимо ко мне, — сложив руки, он откинулся на спинку, оценивающе глядя на неё. — Вы научили меня многому о силе духа. Я думал, что ваш опыт общения с инопланетными существами сделает вас более восприимчивой, но на самом деле он сделал всё ещё более трудным. Те, другие, с радостью отказывались от своей слабой связи с реальностью и позволяли мне захватить процессы их высшего мышления. Разумеется, последующее ослабление моего контроля неизбежно приводило к довольно драматическим эффектам. Как вы это и увидели, когда бедный мистер Войзек наткнулся на свою смерть, как Кендрик и остальные до него.

У Сары горели глаза.

— Значит, вы ничему не научились о человечестве. Понять механику человеческого бытия недостаточно. Нужно обладать жалостью, состраданием, и индивидуальностью

Войзек рассмеялся с её эмоций.

— Несколько моих попыток контролировать ваш разум вызвали поразительный отклик в виде снов, которые, похоже, лишь усилили ваше сопротивление. Поэтому мне приходилось делать большую часть работы ночью, когда вы спали и ваш разум был наиболее беззащитным. Именно тогда я внедрил в К-9 вирус, который должен был вернуть Доктора на Землю. И ко мне. Теперь же, к сожалению, вы это испортили. Поэтому я вынужден действовать более прямолинейно.

— Я не буду вам помогать наносить кому-либо вред. Я не дам вам нанести вред Доктору, — она крепко зажмурила глаза, сжала кулаки, и напряглась всем телом. — Я не позволю вам управлять мной.

Когда она снова открыла глаза, ТАРДИС не было. Войзек стоял по другую сторону стола, всё ещё выглядя как Доктор.

— Вы пытаетесь произвести на меня впечатление? Вам бы это удалось, если бы вы позволили вашей силе объединиться с моей в симбиотической связи. Откройте для меня своё сознание; не сопротивляйтесь, — его шелковистый, тёплый голос эхом звучал в её ушах. Он наклонился к ней через стол, протянул руку и коснулся пальцем её лба. — Я живу вот тут уже больше восьми недель. Вы не находите себе места в вашей старой жизни, потому что Доктор показал вам, что есть миры за пределами этих задворок космоса, миры за пределами воображения. Но, подразнив вас, он вас бросил. Вы заслуживаете лучшего.

— Вы паразит, — с тихой уверенностью сказала Сара. — Но вы паразит, который ничего не даёт своему носителю, и не понимает, что нельзя быть человеком не будучи человечным. Вам нельзя верить. И я не поверю вам.

Войзек покачал головой Доктора.

— Я знаю ваш разум как свой собственный, — хохотнул он. — Скоро он и будет моим. Ваша вера в Доктора не даёт вам сил. Он — слабое звено вашей жизни.

— Неправда, — крикнула Сара, снова сжав кулаки. — Вы его не знаете. Для вас он просто безликий враг.

— Я знаю его так же, как и вы, — спокойно сказал Войзек. — Доктор бросил вас, когда вы ему надоели. Чего и следовало ожидать. На что вы надеялись, чего вы и вправду ждали? Чего мог ожидать любой спутник Доктора? Не дающее покоя знание того, что живёте подержанной жизнью, вот чего. Следуя за потребностями и желаниями кого-то другого. Просто очередная поклонница, хватающаяся за что угодно, что может заполнить пустоту её ничтожного существования. И, в конце концов, никаких благодарностей. Никаких наград. Кроме, быть может, трусливого прощания, или могилы где-то далеко от дома.

Сара стукнула кулаком по столу.

— А что предлагаете вы? Вы хотите навязать неравные отношения. Вам нужны власть и контроль, а не партнёрство. Вы не можете выжить, не подчиняя полностью своих компаньонов. А когда они вам больше не нужны, вы выбрасываете их, как израсходованное желание, не заботясь о том, что будет с ними дальше, — голос у неё дрожал, а рука стучала в такт словам по столу, но она не чувствовала боли этих ударов. — Я стала ненужной, — всхлипнула она, глядя сквозь слёзы на стоящую напротив неё высокую фигуру. — Ты бросил меня, Доктор, и я только научилась жить без тебя. У меня получается. Я справлюсь. Ты мне больше не нужен, так что вали отсюда, оставь меня в покое.