Декаданс

В большой обеденный перерыв еле дохожу до кельи, падаю на пол, становится чуть легче. Главное – не шевелиться. На йоге нам говорили, что если во время практики возникает боль, значит дает о себе знать какой-то психологический блок, происшествие в жизни, которое имело сильный эмоциональный заряд, и этот заряд превратился вот в такой вот невидимый шрам. Я тужусь в воспоминаниях. Слезы ручьем льются из глаз, хочется выть. Я вспоминаю, как работала секретарем и мне все время говорили слово «быстро», оно добавлялось к каждой просьбе вместо «спасибо» и вместо «пожалуйста». Я вспоминаю, как неделю не спала, готовясь к экзамену, а мне поставили «три», потому что я дала списать одногруппнице. Я вспоминаю, как старалась для того, чтобы мои сотрудники чувствовали себя комфортно и с радостью ходили на работу, а однажды услышала, как они обзывают меня деспотичной сучкой, тратящей бабло муженька. Я помню, как участвовала в съемках программы на НТВ и, выйдя в туалет, забыла выключить микрофон на лацкане пиджака и позвонила Сержу пожаловаться на то, какие телевизионщики медлительные. Я обливала их грязью, а звукорежиссеры записали все это. «Продюсер у нас – это такой плюгавый мужичонка, который орет на тупорылых операторов Бивиса и Батхеда», – ворчала я в трубку. Когда я вышла из туалета, они спросили меня, кто из них, по моему мнению, Бивис, а кто Батхед, а еще оставалось два дня съемок. Как же мне было стыдно! Сейчас этот стыд накатил на меня всем своим стопудовым весом, и я снова рыдаю. Я позволяю себе плакать и выть. Я катаюсь по полу, истерично стуча кулаками.

* * *

Дождь. Сильный ливень. Будут перемены. На черном небе всполохи грозы.

На темном фоне светлые мечты. ОМ МАНИ ПЕМЕ ХУНГ!

Можно выбрать, что будет дальше.

Солнце как будто стучит в окно. Я открываю глаза и чувствую каждую мышцу на лице. Моя кожа ощущает текстуру одеяла, простыни, я будто касаюсь живого человека. Я задеваю себя за бедро, и по всему телу бегут мурашки. Я дышу и чувствую холодный воздух на вдохе, горячий на выдохе. Я трогаю голову, прикосновение ощущается каждым волоском, я чувствую каждый корень волоса, я смогу их подсчитать, если сосредоточусь. Опущенная на пол нога чувствует тепло дерева, она сама становится деревом. Я человек-невидимка, способный чувствовать все, или я, наоборот, целая вселенная, в которой находится все. Я есть все? Или меня вообще нет? Я растворена во всем? Я умерла или воскресла?

Все такое, каким я этого не видела никогда. Деревья такие зеленые, как будто их листву обработали в фотошопе. На солнце невозможно смотреть, оно ослепляет. Я собираюсь в ванную и за один шаг оказываюсь там. Как это возможно? Я невесома?

Я прихожу в зал для медитаций, сажусь, закрываю глаза. Нужно понять одно: меня нет или, наоборот, я есть, и меня слишком много. Я чувствую свою соседку справа, чувствую, как она скрещивает ноги в лотос, выпрямляет спину, закрывает глаза, быстро и ритмично дышит. Она напрягает живот, чтобы сконцентрироваться на дыхании. Я открываю глаза смотрю на нее: она сидит в лотосе с напряженным животом. Я закрываю глаза. Мои мысли теперь только здесь. Я знаю, что сейчас творится за окном, кто идет мимо корпуса, я знаю, кто шагает по коридору, я знаю, что готовится сейчас на кухне. Я знаю, что происходит, но к сожалению, я не знаю мыслей, которые думают другие.

Этого не может быть. Я стала гиперчувствительной. Тело невесомое, легкое. Я сижу, не двигаясь, и наблюдаю за тем, что происходит вокруг, через чувства и запахи. Мне удобно, комфортно и легко. Я чувствую, как сейчас на беззвучном режиме в шкафчике на ресепшн, ключа от которого у меня нет, надрывается мой телефон. Я знаю, что звонит Виктóр и что он хочет сказать мне что-то важное. Но это важное подождет – нет ничего важнее сейчас того состояния, которое я испытываю.

Так вот что значит «здесь и сейчас»! Так прошел мой девятый день Випассаны.

* * *

На десятый день нам разрешили разговаривать, но только без прикосновений. Мне не хотелось делать это. Мне так понравилось молчать и смотреть. Мне кажется, что весь мир окрасился яркими красками, теплыми тонами. Я подошла к Катьке и посмотрела ей в глаза, она так же молча смотрит в мои. Мы молчим и улыбаемся друг другу. Мне захотелось обнять ее. Но этого делать нельзя. Она счастливо улыбается мне, я вижу в ее зрачках свое отражение.

– Спасибо! – говорю я. – Огромное тебе спасибо! Я очень тебя люблю!

Это единственное, что мне нужно ей сказать. Я чувствую ее всю, я чувствую ее радость, она так же, как и я, очень многое поняла за эти десять дней.

Аничча – эта чувствительность, должно быть, тоже пройдет. Но таких ощущений я не испытывала никогда. Может, это и есть экстаз? Погрузившись, проникнув в себя, ты начинаешь чувствовать мир...

Мне очень хорошо. Мне как-то странно. Мне просто беспричинно слишком хорошо.