Читаем Деятель полностью

Выход, к счастью, произошёл как всегда, без эффектов, в отличие от последней встречи с Белым Драконом. Он стоял у детской песочницы. На её деревянном бортике, ногами внутрь, сидел Бон и склонив голову… рыдал, громко всхлипывая. Тихоня посмотрел вокруг. Они, судя по всему, находились на территории одного из многочисленных Районных Центров Детского Воспитания, которые все, без исключения, строились по единому принципу – небольшой квадрат, огороженной железным забором земли, в середине такой же поменьше двухэтажный квадрат корпуса здания. По четырём сторонам, на узкой полоске между стеной и забором, четыре площадки для игр, с деревянной горкой и песочницей в каждой, несколько деревьев и всё. Иногда на территории какого-нибудь Центра, рядом с деревьями вздумывали самостоятельно и неконтролируемо расти кусты – единственное разнообразие допускавшееся против Правил.

На территории было пусто. За ржавым забором, по всему периметру виднелись, стоящие плотным строем, серые пятиэтажки со слепыми окнами.

«Картина не из приятных!» – подумал Тихоня. – «Да уж, это тебе не Дом Отдыха Руководителей! Хотя, там тоже было как-то невесело…»

Это был не первый Выход, и Тихоня хорошо знал, что в данном случае антураж не важен и не стоит обращать на него особое внимание. «Однако интересно было бы заглянуть в тот Второй филиал, где сейчас Сирена…– подумал Тихоня. – Как он выглядит? И что она там делает?.. Она же там, должно быть, не одна?..»

Он шагнул в песочницу и сел на бортик напротив Бона.

– Что случилось? – спросил как можно непринуждённее Тихоня. Бон поднял голову.

– Чего надо? – спросил он недружелюбно. Тихоня растерялся. Ему показалось, что Бон не узнал его.

– Просто я хотел…

– Просто вали отсюда, – резко оборвал Бон.

– Да это же я, Тихоня!

– Я знаю кто ты, – с досадой огрызнулся Бон. – Подумаешь! Какие мы важные! Что я своего Куратора не узнаю?

– Куратора? – удивлённо переспросил Тихоня.

– Да, Куратора, – передразнил его Бон. – Ты ещё издеваешься надо мной?

– Нет, – честно ответил Тихоня и пристально посмотрел на Бона. Ему вдруг показалось, что это совсем не Бон и, что он раньше уже где-то видел это лицо… гораздо раньше. Так давно, что не могло быть правдой, но в то же время так правдиво, что не позволяло усомниться в этом. Да-да, точно, он узнаёт его! ЗДЕСЬ Бон более худой, именно такой, каким его почему-то помнил Тихоня. Определённо они знают друг друга… Но откуда? Как? Тихоня не мог припомнить…

– Ну что, вспомнил? – насмешливо спросил Бон, вытирая рукавом лицо.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии