Дегустатор

Наш жеребец скакал во весь опор. Вскоре castello и Милан стали не более чем воспоминаниями. Все кругом помогало нам в пути. Трава стелилась под ноги, птицы радостно щебетали вслед, а зеленые холмы звали вперед.

Я представил, как заскрипит зубами Федерико, когда обнаружит мое отсутствие. Сперва он подумает, что меня убили, окружит себя охраной и быстренько уедет вместе со своими трофеями. Но не исключено, что ему сообщат о пропаже коня. Меня могли повесить только за то, что я увел с конюшни жеребца. Боже мой! Да меня могли повесить просто за то, что я уехал!.. Однако я чувствовал руки Елены, обнимающие меня за пояс, ее голову, прижатую к моей спине, — и все остальное меня не волновало. Бог с ними со всеми! Пошли они к черту, Федерико, герцог Сфорца и вся их камарилья! Я был свободен… Не в силах сдержать восторг и изумление, я крикнул от наплыва чувств. Я заново родился третий раз в жизни.

Снежные вершины гор выстроились в ряд справа от нас, словно северные короли. Впереди мы увидели двоих всадников, и я окликнул их, спросив, действительно ли эта дорога ведет во Францию. Мы с Еленой поскакали к ним галопом, но они испугались и пришпорили коней.

Днем, в самый разгар жары, мы отдохнули в буковой роще, лакомясь хлебом и сыром. Как же это было вкусно! Каждый кусочек казался благословением Господним. Я подумал: «Не забыть бы сказать Септивию, что самое главное в еде — не сама пища или разговор, а то, с кем ты ешь!» Мы легли вместе на ковер из цветов и любили друг друга, пока не уснули.

Когда мы проснулись, горные вершины блестели в лучах заката. Мы проскакали еще несколько часов, после чего остановились в гостинице. Первые, кого мы увидели, зайдя туда, были путники, встреченные нами на дороге. Я заверил, что мы не собирались причинить им зла. Тот, что пониже, хлопнул рукой по груди и сказал:

— Я думал, что помру со страху! Мы решили, что вы — ангелы мщения, которые мчатся прямо на нас.

Елена сказала хозяину гостиницы, что состоит на службе у епископа Нима, и предложила приготовить его любимое блюдо в обмен на ночлег. Хозяин, мужичонка с кустистыми бровями и сопливым носом, с радостью согласился — отчасти, как мне кажется, чтобы позлить свою жену, полногрудую великаншу с руками кузнеца. Мы вымочили в вине двух цыплят, добавили уксуса и специй, а пока они жарились, Елена приготовила поленту, посыпанную тертым сыром и трюфелями, воскресное лакомство пьемонтцев.

Попробовав, хозяин заявил:

— Если вы каждый день так готовите, я найму вас, как только умрет моя жена.

На что жена отпарировала:

— Обещаю: сколько бы ты ни прожил, я проживу надень дольше!

Вот в таком приподнятом настроении мы поели и выпили, в хорошей компании и за обильно накрытым столом. Неожиданно Елена начала смеяться, сначала тихо, потом все громче и громче, прямо-таки взахлеб. Она показала пальцем на мой поднос с недоеденной полентой. А потом на свой. И только тогда я понял, почему она смеется. Оба дегустаторы, мы не попробовали свои блюда, прежде чем приступить к еде. Мы не понюхали их, не подержали во рту, а попросту наслаждались яствами, в точности как все нормальные люди, сидевшие за столом.

Я стащил Елену со скамьи, крепко сжал в объятиях и поцеловал. Несмотря на усталость после дороги, она была самой красивой женщиной на свете.

— Этот миг, — сказал я ей, — останется в моем сердце навеки.

Все за столом оживились и стали выкрикивать тосты за наше здоровье, а коротышка сказал, что, видать, мы сильно любим друг друга. И таким образом мы выполняем самый главный закон Господа, поскольку он послал любовь, дабы облегчить жизненный путь человека, а болезни и войны, преследующие нас, существуют потому, что человек забыл о своем божественном предназначении.

В гостиницу вошли трое солдат. У меня екнуло сердце, но форма на них отличалась от той, что носили охранники Федерико и архиепископа, и я тут же выбросил их из головы. Хозяин принес солдатам вина, а потом, вернувшись к нашему столу, сказал:

— Эти солдаты все время смотрят на вас.

Я сказал, что не знаю почему, и в этот миг один из них — широкоплечий капитан с густой бородой — подошел к нам и спросил:

— Как вас зовут и где ваши паспорта?

— Уго ди Фонте, — ответил я. — Я путешествую с герцогом Федерико Басильони ди Винчелли Корсольским, но я покинул его.

Не знаю, какое оправдание я собирался придумать, да и не важно, поскольку, когда я упомянул Корсоли, солдаты переглянулись, и второй спросил меня:

— Это неподалеку от монастыря Верекондо?

Я сказал, что езды до монастыря всего полдня. Он спросил, слыхал ли я о принце Гарафало. Я ответил, что нет, поскольку никогда раньше не бывал в этой части Италии. Тут солдат схватил меня за руку и с жаром заявил:

— Ты должен немедленно поехать с нами и познакомиться с нашим принцем.

Когда я спросил зачем, он ответил, что не может мне сказать. Ну уж нет… Я удрал из одной тюрьмы не для того, чтобы попасть в другую! Оттолкнув его руку, я вскочил и ударом в голову сшиб его со скамейки на пол. Потом, схватив столовый нож и заслонив собой Елену, крикнул: