Дегустатор

Потом я поднял чашку к лицу и повернулся кругом. Я делал вид, что не замечаю окружающих, которые с изумлением глядели на меня, теряясь в догадках. Архиепископ хмурился, Елена уставилась на меня во все глаза. Помню, я мельком подумал, что наконец она заметила меня.

Описав полный круг, я медленно подул на ягоды и сунул чашку брыластому в руки. На лбу у него выступили капли пота. Я повернулся к нему спиной и вернулся на место.

— Будем пробовать одновременно!

Брыластый глянул на ягоды, потом на меня.

— Он колдун! — взвыл этот подонок, показывая на меня.

Чекки и Бернардо прыснули со смеху.

— А ты перетрусил! — воскликнул Септивий.

— Перетрусил! Перетрусил! — подхватили остальные. Все мои корсольцы были за меня!

— Давайте жуйте! — внезапно взревел Федерико.

— Жуйте! — послышались голоса со всех сторон. — Да-да! Начинайте!

Казалось, что вызов брошен брыластому, а не мне. Я взял кусочек телятины. Сфорца что-то сказал брыластому. Тот потянулся за ягодой и тут же отдернул руку. По щекам у него текли струи пота.

— Бери ягоду! — крикнул торговец из Генуи.

— Нет, не трогай! — вмешался кто-то. — Он их заколдовал.

— О Господи! Да я сам попробую! — заявил немецкий рыцарь.

— Нет! — крикнул Чекки.

Федерико встал, перекосившись от боли в ноге, и повернулся своей массивной тушей к брыластому. Увидев это, все вскочили на ноги, даже архиепископ. Залаяли собаки, свеча из люстры свалилась на кучу драгоценностей. На меня никто не смотрел. Брыластый поднял чашку и взял ягоду.

— Попробуй ее! — рявкнул Федерико.

— Живо! — крикнул я, поднося ко рту кусок телячьей котлеты.

Брыластый, в свою очередь, поднес ко рту ягоду. Его рука, казалось, боролась сама с собой. Одна сила подталкивала ее к губам, другая — отталкивала. Ягода коснулась его губ — и тут брыластый выронил чашку, выпучил глаза и отпрянул назад, шатаясь, как корабль во время шторма. А потом схватился рукой за сердце и рухнул на пол. Изо рта у него, пузырясь, потекла слюна. На мгновение все застыли. Затем архиепископ протиснулся через толпу к брыластому. Кто-то из-за спины в мгновение ока рывком опустил мою руку вниз, выхватил из нее котлету и сунул мне другую.

— Я готов попробовать, — заявил я во всеуслышание и отправил телятину в рот.

Все повернулись ко мне. Федерико схватил со стола листок бумаги.

— Здесь сыр моцарелла, изюм, петрушка, — сказал я громко, — чеснок, соль, фенхель, перец — и, конечно, телятина.

— Правильно, — воскликнул Федерико, читая список, — хотя и в другом порядке. Но это не имеет значения, верно?

Все тут же забыли о брыластом. Герцог Сфорца выхватил у Федерико листок. Щеголь с толстяком смотрели на меня, ожидая, что я вот-вот закричу и грянусь оземь. Я знал, что этого не случится, однако делал вид, что не замечаю их взглядов. Откусив еще кусочек, я пожевал его, нахмурился так, словно учуял что-то неладное, кашлянул, проглотил и громко рыгнул.

— Восхитительно! — заявил я. — Мои поздравления повару.

— Я выиграл! — взревел Федерико и жадно загреб пригоршню драгоценностей.

Чекки подобрал все остальное. Федерико, опираясь на мою руку, вышел из банкетного зала, сжав челюсти, однако отказываясь признать, что его мучает нестерпимый приступ подагры.

— А теперь говори, — велел Федерико, когда мы дошли до его покоев, — что ты сделал с ягодами?

— Котлеты были отравлены, ваша светлость. Я уверен.

— Отравлены? — Его маленькие глазки стали похожими на наконечники стрел. — Откуда ты знаешь?

— Дегустаторы невзлюбили меня с первой же минуты. Две недели назад они устроили на меня засаду в парке. Очевидно, это они подсказали герцогу Сфорца его идею: если вы помните, именно он предложил пари. Они хотели убить меня и заодно вернуть ему проигрыш.

— Но зачем ты съел котлету, если знал, что она отравлена?

— Потому что вы подменили ее, ваша светлость.

— Я ничего не подменял.

Я посмотрел на Чекки. Он покачал головой. Пьеро, Бернардо и Септивий сделали то же самое. Неужели мне показалось?

— Утройте охрану у моих дверей, — рявкнул Федерико. — Чекки! Утром мы уезжаем.

Придворные поспешили прочь, чтобы выполнить его приказ. Я не понимал, в своем я уме или нет, и все пытался вспомнить прикосновение руки с котлетой — но не мог.

— Уго! — сказал Федерико.

— Да, ваша светлость?

Герцог запустил руки в кучу драгоценностей.

— Я не знаю, что произошло, и меня это не волнует. Держи!

Он сунул мне самое красивое серебряное кольцо, сверкающее драгоценными каменьями.

— Mille grazie, ваша светлость, — пробормотал я и бухнулся на колени, чтобы поцеловать подол его мантии.

— Будь осторожен, — резко сказал он. — Сфорца не любят проигрывать.

Когда я вышел в коридор, Септивий с Пьеро поздравили меня. Бернардо, сплюнув шелуху от семечек, заявил:

— Ты, должно быть, родился под знаком Льва.

— Потому что я такой храбрый?

— Потому что у тебя много жизней, как у кошки.

— Трофеи достаются победителю! — пробормотал Чекки и велел мне спуститься вниз по лестнице.