Дегустатор

Я улыбнулся про себя и не вспоминал об этом, пока не увидел их вместе на следующий день. По их позам я понял, что Томмазо выполнил ее просьбу. Словом, они были похожи на голубков, которые, найдя себе пару, остаются вместе до конца жизни.

Миранда с Томмазо были не единственными, кто наслаждался жизнью после чумы. Я снова мог читать и писать и с удовольствием описывал свои эксперименты с травами. Кроме того, я часто забавлялся с горничной. Мужчины в Корсоли брали себе новых жен, женщины находили новых мужей. Несколько месяцев спустя в городе снова было полно народу, а все женщины ходили на сносях.

Я слышал, что, пережив чуму, некоторые вельможи, как например герцог Феррарский, посвятили себя церкви и благотворительности. С Федерико все было иначе.

— Мы пережили самое страшное испытание Господне, — сказал он, поглаживая Нерона, который сидел теперь за столом на месте Бьянки. — С какой стати я должен в него верить? Уго не верит в Бога. Правда, Уго?

Боже праведный! Конечно, оставаясь один, я порой проклинал Господа и спорил с ним, однако Федерико хотел, чтобы я отрекся от Христа на глазах у нового епископа собора Святой Екатерины и всех гостей. Я замялся, не зная, что сказать, хотя в то же время был доволен, что Федерико спросил мое мнение. К счастью, герцог не стал дожидаться ответа, а тут же заявил, что намерен наслаждаться жизнью пуще прежнего.

Он ел вдвое больше, чем раньше, приводил все новых шлюх и довел количество гончих до тысячи. Мы ходили вокруг дворца по щиколотку в собачьем дерьме. Федерико тратил сумасшедшие суммы на новые шелка, атласные халаты, кольца и прочие драгоценности. Иногда, одевшись, он выглядел как алтарь во время праздника. Но хотя герцог никогда не упоминал о Бьянке, ее смерть сильно подействовала на него. Дни становились короче, небо затянули меланхоличные облака, землю секли злые дожди, а Федерико беспокойно слонялся по дворцу вместе с Нероном, не отходившим от него ни на шаг.

— Хочу жениться! — крикнул он нам как-то утром.

И приказал Чекки написать письма д’Эсте, Малатеста, Медичи и другим знатным семействам, удовлетворяющим его амбициям. В ответах, которые пришли — если пришли вообще, — говорилось, что все подходящие женщины и девушки уже просватаны. Федерико решил, что единственный способ найти жену — это отправиться в Милан, где он когда-то служил герцогу Сфорца. Все во дворце были вне себя от возбуждения. Уехать из Корсоли в Милан! Они умоляли и лгали, уговаривая Чекки внести их в список. Мне даже пальцем шевельнуть не пришлось. Я знал, что поеду с Федерико. Он не мог себе позволить отправиться в путь без меня.

Глава 20

Поездка с Федерико была сродни военному походу. Составлялись списки тех, кто поедет и кто останется, еще более длинные списки вещей, которые необходимо было взять с собой. Эти списки менялись каждый день, иногда даже час. Чекки несколько месяцев почти не спал. Серая часть его бороды побелела, белая выпала вовсе.

Сперва предполагалось, что поедет не более сорока человек, потом понадобилось трое подручных, чтобы присматривать за лошадьми, главный кучер заявил, что ему нужно как минимум трое слуг, и то же самое потребовали камердинеры. Число выросло до восьмидесяти. Хотел уехать весь дворец, а поскольку по пути было мало монастырей или замков, способных принять такую прорву народа, в список включили плотников, рабочих и золотарей, чтобы строить палатки там, где остановится обоз. Теперь нас стало сто. Когда Федерико увидел, во сколько ему это обойдется, он пригрозил, что кастрирует Чекки, сожжет его труп, а потом обезглавит. Чекки сократил число до шестидесяти. Федерико к этому времени так разжирел и у него настолько разыгралась подагра, что для него смастерили специальную карету. Внутрь положили шелковые подушки и простыни, а стенки расписали изображениями рыцарских турниров. Федерико дважды в день катался в ней, желая убедиться, что ему там удобно.

Поскольку Миранда и Томмазо не собирались ехать в Милан, они обращали мало внимания на приготовления. А кроме того, их опьяняла любовь. И хотя Миранда не забеременела, я боялся, что это может случиться, пока я буду в отъезде, а поскольку она часто говорила о свадьбе с Томмазо, меня так и подмывало рассказать ей о нашем соглашении. Честно говоря, я удивлялся, почему Томмазо не вспоминает о нем. Похоже, он действительно любил Миранду и таким образом проявлял уважение ко мне. Это изменило мое отношение к нему, и в таком приподнятом настроении я отправился на кухню, чтобы сказать, что, хотя четыре года еще не прошли, я буду счастлив объявить об их помолвке.

Томмазо укладывал кусочки зажаренных на вертеле дроздов на хлебцы. Он сделал в чашке соус, состоявший, как я определил на нюх, из фенхеля, перца, корицы, мускатного ореха, яичных желтков и уксуса, вылил эту смесь на птиц, положил хлебцы на сковородку и поставил ее на огонь. Я сказал ему, что герцогу наверняка понравится, и заверил Томмазо, что со временем он точно станет папским поваром.