Дегустатор

— Это не я. Это Коко Шанель. Эпиграф ко всему нашему предприятию. И что же ты думал — бросаешь вызовы, и никто не замечает? Нет, вот оно. Пришло. Заметили.

Кажется, никогда еще Алина не смотрела на меня таким взглядом — грустным и гордым.

— Ну ведь ты сам, — проговорила она, — ты же занимаешься в этой жизни не рекламой великих вин, ведь нет же?

— Великому вину не нужна никакая реклама, моя дорогая. И вообще, понятно, что, если вино стоит больше тысячи рублей — оно уже будет хорошим, а если больше трех, так и тем более. У нас развитый рынок со вменяемыми ценами, это не девяностые. А вот чтобы купить хорошее вино за пятьсот, уже нужно быть человеком. И только так постепенно дорасти до того, чтобы понять — вино за десять тысяч не вызов бедности. Это вызов вульгарности. Ну как опера.

— То есть ты тоже пишешь не для богатых, а для умных, так? Тебе тоже верят люди, идут за тобой?

Она что-то важное мне хотела сказать, почти призывала к помощи, но тогда я ни черта не понял, да и как бы я смог понять и догадаться?

— Понимаешь, мне их жалко, — сказал я.

— Кого?

— А вот этих мальчиков и девочек из офисов. Только что родившийся средний класс. Они — из страшной страны, страны тупого питья водки. Ты говорила — какой из меня офицер. Все начиналось в Мозамбике. Товарищи офицеры жрали водку. На жаре. Немецкую — помню, называлось это «Водка Куголов», полтора доллара. Кто такой Куголов, черт знает. И они это жрали, от них неслась жуткая вонь. А у меня есть маленькая особенность. Я не могу много пить. Низкий порог восприятия алкоголя. Крепкого, прежде всего.

— Страшный секрет дегустатора!

— И я набрался смелости и сказал им: всё. Пусть я никогда не буду старшим лейтенантом. Алина, ты понимаешь, там ведь были эти валютные… ну, «ложа франко», две штуки на город, для иностранцев. На доллары или ранды. Беспошлинно. Продукты были из Свазиленда, а это фактически ЮАР. А еще были вина из Португалии, особенно типа винья верде — оно и правда зеленоватое, такая прелесть. Много разных. И я их покупал иногда и пил дома один, тайно. По чуть-чуть. Вот так все начиналось, наверное.

— Потрясающе. Но ты говорил — мальчики и девочки?

— Ну да, говорил. Понимаешь, это такой секрет, известный всем, кто живет в странах, где делают и пьют вино. Ты знаешь — Франция, Испания. Там нет алкоголиков. Там никто не напивается. Это же вино, оно не для этого. Оно для радости и удивления. Они там с детства привыкают с ним осторожно обращаться, это входит уже в кровь: бокал или два, больше не надо. Зато с трепетом прикасаются губами к настоящим шедеврам. Ты что-то говорила о мертвом поколении? Я хочу, чтобы новое поколение, наши мальчики и девочки, никогда не превращались в животных, жрущих водку для убийства мозга. И ведь не нужно никуда уезжать. Всё рядом. Это такая карта… пятерка пентаклей, потом объясню… проходят мимо радости и не замечают. Я хочу перевернуть ее, хочу, чтобы они вырвались из заколдованного круга — телевизор, водка, лесоповал. Вот.

Мы во время этого разговора так и сидели на кухне, никуда не спеша, потому что это был важный разговор, и только позже я понял, насколько важный.

Алина тогда загрустила и сказала:

— Но они не вырвутся. Юля твоя тупа как дерево.

— Моя? Да она даже не Гришина. А кстати, что ты с ней решила?

— О-о-о! — с радостью помахала ладошкой Алина. — Гениальное было решение. Спихнула ее в издательский дом. Тем самым, новым, хозяевам. Они подойдут друг другу. Ты знаешь что…

Тут она с недоумением запнулась.

— Это такие мальчики и девочки, эти якобы хозяева, ну вот как Юля. Странные люди. У меня ощущение… что они не настоящие, что ли. Что есть другой враг, который стоит за ними. Враг без лица.

Я мог бы тогда начать задавать ей вопросы, но успел вытянуть только, что ходят слухи о какой-то странной команде — Джейсон об этом говорил — один англичанин, один американец, один араб, и вот они-то…

Но тут разговор зашел совсем уж не туда:

— Кстати, Сергей, я обещала тебе назвать вторую причину, по которой я наняла частных сыщиков. Ну вот и скажу. Я просто не могла поверить, что ты настоящий. Слишком настоящий. Думала… ну это было бы в их стиле, этих новых хозяев, вот такие штуки, подослать мужчину…

Так, это уж слишком. Можно было бы рассердиться. Но тут мне стало Алину совсем жалко, мы сошлись на том, что если мерещатся заговоры — надо отдыхать.

И она замолчала, начала перебирать пачку бумаг у меня на столе, еще немного — и будет читать, отмахиваясь от меня. Автора, между прочим.

— Уйди-уйди, — сказал я. — Это пока страшный секрет. Мое будущее.

— О, — оживилась она. — Это же интересно. Твое будущее. Ты описываешь великое вино?

Сейчас она вытянет из меня все без всяких частных детективов, понял я, и внимательно посмотрел на нее: неподвижный взгляд, замученное лицо, пряди бледных волос, которые хочется расчесать, и я это скоро буду делать… Поговорить с ней о чем-то, отвлечь.