Деформация

На движущихся картинках было то, что Ник иногда представлял, вспоминая рассказы Выживших, фотографии, описания из книг и вещей прошлого — люди прогуливались по широким аллеям среди цветов и деревьев. Их кроны были настолько раскидистые и зелёные, что казались ненастоящими — Ник никогда раньше не видел такого насыщенного цвета. Женщины, мужчины и дети, одетые в лёгкую одежду, смеялись и сидели на берегу совсем узкой речки, пролегающей через остров.

Аккуратные дома окружены клубами и садиками. За жилыми кварталами выстроились ряды ветряков. Похожие устройства для выработки электричества он видел в Вэйварде. Поля переливались красками, на небольших пастбищах пасся домашний скот. Люди занимались своими делами, наслаждались летней погодой и солнцем. Чем дольше Ник смотрел на это, тем больше у него возникало сомнений.

— Слишком идеальная картинка, — он повернулся к Морису. — Похоже на представление.

— Ты думаешь, мы бы стали разыгрывать такой масштабный спектакль? — Морис расхохотался. — Э, нет, Забвение живёт спокойной жизнью, но ещё десятка два лет и места там не останется, поэтому Совет острова и сворачивает все программы. — Он всё ещё смеялся, вытирая выступившие в уголках глаз слезинки.

— И как они будут жить здесь? — Ник сделал жест в сторону окон, за которыми виднелся унылый пейзаж побережья.

— Ресурсов должно хватить на постепенную очистку воды и части почвы. Часть людей сможет остаться на острове и, если они смогут договориться, то часть выпустят из карантина, — Морис повёл головой.

— Размытый план, — Ник пожал плечами. — А люди, живущие здесь?

— Ликвидация, — коротко ответил Морис, всматриваясь в мониторы.

— Что значит «ликвидация»? — Ник подошёл ближе.

— То и значит. Все живущие на Побережье это часть эксперимента, образцы, которые уже не нужны, — Морис вздохнул. — Но я хочу, чтобы мои исследования были продолжены, поэтому ликвидация должна пройти не по плану. Чуть позже я подробно расскажу о том, что мне нужно от тебя.

— Ты сам себя слышишь? Мы живые люди, а не образцы!

— Вас пара десятков тысяч — это не такая большая потеря для Забвения, а мои исследования они уже не хотят обеспечивать.

— Чёрт, — Ник дёрнулся, отходя на пару шагов.

— Ты должен понимать, что большая часть того, что знаю я, неизвестна острову. Они наблюдают за мной, но не знают, что их шпионы давно под моим контролем; не знают, что у них нет и половины тех данных, что я собрал по исследованиям. Ничего не знают. Поэтому, у меня и тебя, как преемника, есть шанс сохранить хотя бы часть экспериментов.

— Значит, на Забвении только думают, что ты и твои исследования под полным контролем? — Ник снова поднял глаза на экраны.

— Именно. Но и остров полезен для меня, поэтому, я не могу открыто им противостоять, могу только саботировать, делая вид, что выполняю приказы, — Морис вздохнул.

— Они сильнее тебя, вот ты и не делаешь ничего, — Ник хмыкнул и пожал плечами.

— И да, и нет. Любой из исходов будет плачевен для Побережья. Если ты меня убьёшь или сдашь, не важно, они просто проведут ликвидацию. Если же ты попробуешь меня понять, то ликвидация не состоится в полной мере и жертв будет меньше, но условия останутся прежними. Везунчиками останутся только те, кого вывезли отсюда на остров для работы в химических лабораториях.

— Ты играешь с нашими жизнями, будто мы насекомые, — раздражённо сказал Ник, не отрывая взгляда от экранов.

— Почти так и есть, — Морис встал рядом. — На острове ведь даже не знают, кто вы такие. Они считают, что на Побережье живут дикари, заражённые радиацией и болезнями, отравленные химией и живущими почти как насекомые.

— И это, по-твоему нормально? — Ник покосился на Мориса.

— Почему нет? Это их правда, другой для них не существует, так же, как и для тебя не существовало ничего кроме Риверкоста и пары городишек поблизости.

Ник надолго замолчал, наблюдая за жизнью, транслируемой с экранов. Они никогда не мог бы подумать, что где-то есть место с чистой водой и таким количеством зелени. Что есть место, где территорию не занимают разрушенные города и обломки старого мира, не шныряют банды и голодные дикие животные. Вдруг он кое-что понял — люди на острове находились на улице днём. В лёгкой одеже, не прикрывая головы и руки, не прячась от обжигающих лучей.

— Почему они не прячутся от солнца? — Ник размял затёкшую шею. — Леон говорил, что днём так жарко потому, что из-за химических атак был нарушен какой-то озоновый слой, защищающий Землю, но я не разбираюсь во всём этом.

— Да, это от части правда, но никаких атак уже давно нет. Повреждённая атмосфера почти восстановлена, а они, — Морис задумался. — Всем, кто на острове сделаны прививки снимающие негативный эффект вакцины долголетия.

— То есть? То, что мы жаримся под солнцем просто эффект вакцины? — Ник удивился, переводя взгляд с Мориса обратно на экраны.