Дефолт

– Как успехи? – Оксана вернулась быстро – посвежевшая, румяная, с блестящими глазами. – Дозвонились? Нет? Я так и думала. Просто решила проверить.

– Вы знали, что я не дозвонюсь? – изумилась Саша. – Откуда?

– Точнее, предполагала. – Оксана явно что-то недоговаривала. – Значит, «Фольксваген» и адреса мы на досуге проверим. Об этом не беспокойтесь. Ваш Линдес какого года рождения? И отчество назовите.

– Он шестьдесят второго. Николай Францевич его звать. Родился в Гродненской области – Берёзовка это местечко называется.

– Великолепно! – Оксана моментально внесла полученные сведения в электронный блокнот. – Всё, Александра Александровна, на сегодня вы свободны. Да, извините, данные Старосвецкого мне тоже нужны. Сдаётся мне, что личность он более чем выдающаяся…

– Виктор Аверкиевич родился в шестьдесят пятом году. Коренной москвич, потомок какого-то знатного рода, князей или графов, точно не помню. Мать его из семьи академика – её девичья фамилия Щербина. Она была химиком и погибла, когда рядом взорвалась колба, и осколок стекла попал прямо в сонную артерию. Талантливейшая женщина, имела двоих детей и мужа. Но уже защитила кандидатскую диссертацию и делала докторскую. Отец снова женился, а сыновей оставил у тёщи. Чем-то их судьбы схожи с Артёмом – тот тоже воспитывался у бабушки по матери. Ещё могу сказать, что Виктор воевал в Афганистане, был там тяжело ранен, вернулся с орденом Красной Звезды. Что касается Линдеса, то он особенно ничем не выделялся. Нормальная семья – без трагедий в прошлом. А как сейчас, не знаю. Только вот болезнь сына…

– Спасибо за подробный рассказ. – Оксана отпихнула баул, встряхнулась. – Вас отвезти до метро или до дома? Мне всё равно.

– Ни в коем случае! – испугалась Саша. – Какая здесь станция ближе всех? Подкиньте туда, а я сама доберусь до своих Кузьминок.

– «Водный стадион». Ладно, я вас там высажу, но сперва переоденьтесь. У меня есть, во что.

– Зачем? – обомлела Саша, ничего не понимая. – Это обязательно?

– Да нет, почему обязательно? – Оксана задним ходом вывела «Ауди» на Онежскую. – Для вашей же безопасности хочу переодеть. До завтра одолжу парик, тонированные очки и одежду. Скорее всего, за вами уже следят. Надо исходить из того, что сцепились мы с людьми серьёзными. Вы не явились на свидание, и они как минимум насторожились. Значит, постараются по возможности не выпускать вас из виду. Я не желаю, чтобы с вами в метро случились неприятности. Кроме того, вас могут увидеть выходящей из моей машины.

– Понятно. У вас с собой одежда и парик? Прямо в машине?

– Даже несколько париков. Бывает, залезаю в машину одной, а выхожу совершенно другой. Раза три в парня переодевалась. – Оксана даже хихикнула. – На моё счастье, они теперь хвостики носят. А то шеф приказал бы коротко подстричься.

– Оксана, а часто вы вот так, на ночь глядя, из дома уезжаете? – Саше хотелось как можно больше узнать об этой удивительной девушке, но она боялась показаться навязчивой. – У вас же дочка, а бабушек нет.

– Не только по вечерам, но и по ночам работать заставляют, – беспечно отозвалась Оксана, тормозя под перегоревшим фонарём. – Я хоть и вице-президент фирмы, но в засадах приходится сидеть наравне с остальными. Даже больше, чтобы подавать пример. Вот, держите, три парика на выбор. Лучше возьмите вот этот, серебристо-серенький. Волосы я вам помогу заколоть, и времени у нас вагон. Вряд ли у кладбища, да ещё в темноте, наши манипуляции заметят. – Оксана распахнула косметичку, достала пачку «невидимок». – Теперь подберём очки. У вас какой размер? Говорили окулисты?

– У меня шестьдесят шесть. – Саша тщательно пришпиливала скрученные в жгут волосы к голове. – Вот эти самые подходящие…

– Ладушки! – Оксана надела на Сашу парик, потом – очки. – Совершенно на себя не похожи! Раз вы в платье, а не в брюках, дам длинную куртку, а ваше пальто отвезу домой. Лучше выбрать чёрную – отлично сольётесь с темнотой. Ну, а обувь у разных женщин вполне может оказаться одинаковой. Очки не снимайте, пока не войдёте в квартиру.

Оксана подождала, пока Саша переоденется, ловко свернула её пальто-халат, положила рядом с собой на сидение.

– Живот-то помещается? Какой срок?

– Пошёл пятый месяц. – Саша проверила, сходится ли куртка. – Всё о'кей. – И откинулась на спинку сидения.

– А что касается моей дочери, то она всё время живёт в Люберцах, в пансионе. Но сегодня я туда поехала, в командировку, зашла к ней. А воспитатели сказали, что в группе мальчик свинкой заболел. И лучше детей развезти по домам, пока всё в норму не придёт.

– И вам пришлось потратить вечер на меня? – ужаснулась Саша.

– Слово отца – закон для нас с дочерью. Если он счёл, что я должна вам помочь, я помогу безо всяких отговорок.

– Вы очень его любите? – Саша не сдержалась и всхлипнула. – Очень, я всё поняла! Говорите так просто и вместе с тем невероятно твёрдо. Наверное, настоящее чувство и не требует высоких слов.